Путник - страница 49

Она же голодная! Мысленно хлопнул себя по лбу и пригласил девушку на ужин к машине. Альтемида с удовольствием согласилась.

Опять старался не наступать на серебристые нити у земли, но паучиха тихо рассмеялась и разрешила шагать как угодно.

— Это защита! Прежде чем ложусь спать надолго — вывешиваю по замку нити, чтобы никто не смог застать врасплох — пояснила она.

— Подведены к моему ложу, именно так почувствовала, как в замок проникли и встретила тебя — сказала с улыбкой Альтемида.

Я снова ужаснулся. Бедняжка! Жить в постоянном страхе и нервном ожидании — врагу не пожелаешь.

Вышли на улицу и подошли к воротам замка, за которыми стояла машина.

Альтемида показала действие ошейника, попытавшись приблизиться к полуоткрытым вратам. И вправду — словно невидимая стена с силой отталкивает. Штыри на заборе тихо загудели.

Интересно! Похоже какой-то магнитный или магический эффект.

Наступали сумерки, решил попробовать снять ошейник завтра. Работа предстояла тонкая, не хочу повредить нежную кожу девушки.

Сбегал в машину, расстелил покрывало и мы уселись перед замком Гиза, словно на пикник. Зажёг фары на крыше — как при свечах.

— Что ты любишь есть? — спросил у паучихи.

— Всё! — ответила она, плотоядно облизнув длинные клыки. Я слегка содрогнулся. Те тела… Нет! Не верю, она не могла их выжрать!

Девушка всеядна, готова попробовать любую еду, поэтому выбор блюд не ограничен. Арахна убедила меня, что вино из подвала — вполне пригодное и очень вкусное, мы распили одну из бутылочек, разливая в обычные кружки.

На портативной плите приготовил мясных блюд и супец, достал овощи и фрукты.

Альтемида умела пользоваться столовыми приборами и изящно накалывала вилочкой пищу. На десерт преподнёс ей пару шоколадок, вместе выпили остатки орочьего молока. Девушке еда сильно понравилась.

Принялся накрапывать дождь. Я быстро стал убирать всё в машину. Едва успел — начался ливень и побежали с Альтемидой обратно в замок.

Внутри здания темно, никаких факелов и свечей мы не зажигали.

Как назло — ничего огнеопасного и светящего нет. Разбитый фонарь остался в бальной зале, зажигалка потерялась, а на улице хлестал проливной дождь.

Неприятно стоять в полной темноте. Знаю — здесь никого, кроме меня с Альтемидой, но здание продолжало давить огромными помещениями и мрачными стенами. Замок Гиза тихонько поскрипывал, словно дыша, ветер завывал по комнатам. Жутко, лишь стоящая рядом арахна придавала мне сил.

— Игорь ты наверно не видишь в такой темноте? Возьми меня за руку! — сказала она. На плечо легла мягкая женская ладошка. Схватился и пошёл наверх в полной темноте. Я перестал бояться и абсолютно доверял девушке. В нужных местах говорила — где порог или ступенька, получилось благополучно дойти.

Со стороны наверно выглядели как мама с ребенком, арахна на ножках — почти на метр выше. Даже приходилось вытягивать руку наверх, когда держался.

Мы зашли в тёмную спальню. Ночь стояла безлунная. Тут ещё и гроза началась. Сверкали вспышки молний, а оглушительный гром заставлял каждый раз нервно подпрыгивать.

Альтемида с трудом нашла свечку. Комнату осветил небольшой уютный огонёк. Арахна призналась, что отлично видит в темноте парой верхних глаз и ей освещение ни к чему.

— Покажи! — шепнул.

Альтемида отнекивалась, наверно — не хотела напугать. Но я настоял и она с немалым волнением открыла вторую пару глаз, закрыв нижние.

Большие глаза без белков — словно смотрели прямо в душу. Абсолютно чёрные, словно зрачок разлился по всей поверхности. Ими паучиха пользовалась только во мраке и нижние при этом — открыть не могла.

Я подошёл к нервно замершей Альтемиде.

— Прекрасны, как и ты! — произнёс, с улыбкой поцеловав лобик между удивительных глазок. Девушка счастливо, с немалым облегчением засмеялась и обняла меня.

Наступала ночь, дождь на улице лил не переставая, свеча уже догорала и Альтемида несмело спросила:

— Игорь… Ты не желал бы остаться сегодня со мной?

На улицу под дождь лезть не хотелось, я с замиранием сердца согласился.

Нам обоим не хотелось портить такую хрупкую романтичную атмосферу. Альтемида указала рукой на гамак, я разделся до белья, забрался в ложе и свеча потухла.