Пьяная жизнь - страница 16
делать химию. Она плюнула на всё, вышла на работу и вот уже
три года вкалывает с утра до вечера, – врал я.
- Главное – внутренний настрой на борьбу. Вы же боец,
Геннадий Николаевич!
Не помню, какие еще слова я нашел, чтобы ушел он
умиротворенным, с надеждой.
Пусть простит меня на том свете Наташа Халина, которая
действительно, почувствовав себя лучше, рынулась на работу…
Улучшение у таких больных в большинстве случаев бывает
временным. Честно скажу не помню, то ли она умерла к моменту
нашего разговора, то ли сбежав из больницы, еще лежала у себя в
квартире ни кого не впуская.
Успокаиваю себя тем, что моя ложь была во благо и
несколько мгновений надежды хотя бы чуть-чуть облегчили
страдания человека.
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
В последний раз видел Геннадия Николаевича за
несколько недель до его смерти. Тётя мыла пол в комнате, где он
лежал. Увидев меня, радостно засуетилась, не зная, куда усадить
дорогого гостя. Геннадий Николаевич, совершенно высохший,
сидел на кровати, подпёртый подушками и ожидал приезда
«Скорой» со спасительными обезболивающими уколами. Улучив
момент, когда тётя отвернулась, изобразил на лице мину в
переводе на слова звучавшую бы, как «Хана мне…». Даже на
пороге вечности старался не расстраивать тётю.
Она прожила свой земной срок по-человечески правильно,
понятно, логично, предсказуемо, всегда стараясь быть нужной,
ни в коем случае не стать обузой. И смерть свою приблизила, не
изменяя жизненным принципам.
Я находился в большом запое и недели две не появлялся к
ней. По всем признакам пьянка ещё должна была продолжаться,
и утром таки опохмелился в компании собутыльников. Ещё были
деньги. Пришёл домой, поспал. Потом вдруг что-то буквально
выбросило меня из кровати и я почти побежал, обливаясь
алкогольным потом, на Пионерскую 3, где она жила.
Тётя лежала на диване в состоянии, подобного которому я
у неё никогда не наблюдал. На полу валялось несколько
таблеток:
- Що, плохо тобі?
- Ой, погано! Піди позви Люду…(соседку-медсестру).
-А давно так погано?
-Та це ж я взяла и випила всі таблєтки…
- Нащо ж ти їх випила?!
- А щоб не мучиться и вас не мучить…
Люда прибежала и оцепенела от ужаса:
- Їх же нада було пить по пів таблєтки в день!
Валерий Варзацкий
Вызвали «Скорую», начали давать пить воду с
марганцовкой. Как провинившийся ребёнок глазами, полными
надежды, посматривая на нас послушно глотала воду. Когда
приехала «Скорая» самостоятельно, быстро собралась и, держа
меня за руку, почти побежала в машину. Очень испугалась
смерти.
В больнице по высоченным ступенькам у входа
карабкалась без моей помощи. Спешила… Прибежала Майя.
Поставили капельницу. Стемнело. Майя ушла за постелью для
тёти, а я поплёлся домой.
Ночью и утром телефон молчал. Электрошок звонка
ударил часов в одиннадцать. Плачущая Майя сказала, что тётя
скончалась. Смерть действовала по своему обычному сценарию:
облегчение, хорошее настроение, аппетит и вдруг падение, храп,
конец.
Прошло девять месяцев. Растерянно смотрит на улицу
окнами без занавесок вдовец-дом, вызывая у меня приторно-
сладковатый
коктейль
ощущений
жалости,
отчаяния,
безысходности, кончины. Продолжает нелёгкую службу на цепи
старый, пёсик Боцман, излучающий унаследованные от тёти
доброту, преданность. Он похож на одинокого японского солдата
в джунглях Филиппин, 50 лет ждущего смены караула. Тиран-
хамелеон кот Серик, доводивший покойную до валидола,
переметнулся к соседке. Ходит жирный и лоснящийся, что,
впрочем, не мешает ему без опозданий появляться к обеду,
который ежедневно приносит Майя. Холодильник, умывальник,
ковры, пледы, покрывала, подушки, посуда, множество других
бытовых
мелочей
«переехали»
ко
мне.
Есть
вещи,
принадлежавшие маме, после её смерти попавшие к тёте, а теперь
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
возвратившиеся домой, подобно старым кораблям, в последний
раз зашедшим в порт приписки перед буксировкой на мели
Индии, где их разрежут на металл…