Пьяная жизнь - страница 28
Патефон ушел из нашей жизни навсегда. Змий торжествовал.
Выпускной десятый класс небыл «пьяным». Юношеские
нормативы «алкоспорта» покорились не по - научному досрочно.
Мелкие шалости, вроде пары стаканов домашнего вина перед
обществоведением, которое читал «Роберт», лишь улучшали
работу мозга и красноречие. Нет, конечно, мужественно,
смиренно, до последнего глотка «из горла» на заре, перед
посадкой призывников в автобус, я исполнял долг на проводах в
армию друзей 1967-го года выпуска.
А в остальном… Дела текущие потеснило нетерпеливое,
чарующее желание прекрасного будущего.
С пятого класса хотел быть историком, с шестого, под
влиянием старшеклассника Коли Пищаного, подарившего мне
мир Александра Дюма, Арамиса, Мазарини мечтал о дипломатии.
В десятом случайно открыл в библиотеке книгу Юрия Германа
«Дело, которому ты служишь» и несколько месяцев был
«Зомби», готовым, очертя голову броситься в медицыну. Туман в
голове развеялся в день 17-летия, 5 апреля 1968 года.
Валерий Варзацкий
Определился окончательно – иду на истфак. Спиртное забросил
до лучших времен.
Историю сдал на «отлично», но на стационар не добрал
одного балла. Зачислили на заочное отделение истфака
Одесского госуниверситета.
Возвратился в Доманёвку. Начал трудовую деятельность в
качестве бойца Профессиональной пожарной части №18.
«И щуку кынулы у ричку…».
Пожарник
Первое дежурство закончилось традиционным ритуалом –
караул в полном составе (5 человек) переместился в соседнее
здание «верхней» «Чайной». Столик пожарников, в дальнем
левом углу от входа, утром никто не занимал, уважая неписаные
законы огнеборцев. Оригинальной была сервировка – большой
«гранчак» водки и такой же стакан сметаны на человека. Больше
ничего. Выпивалось все залпом.
На новичка никто и не взглянул. Погруженные в себя
ветераны молча опрокинули стаканы. Я сделал как они. После
безсонной ночи, волнений, чувства голода водка показалась
сладкой водой. Сметана отлично «заполировала». Стало хорошо.
Бойцы закурили, полезли в торбы с остатками домашней
снеди, губы сидящего напротив балагура Володи Гульченка
зашевелились, но…слов я не услышал. Растеряно улыбаясь,
ковыряя пальцами в ушах, повернулся к родственнику дяде
Серёже и беззвучно для себя сказал: «Нэ чую!».
Всегда недовольное лицо дяди приобрело озабоченное
выражение, рука потянулась в нагрудный карман гимнастерки и
между толстыми пальцами затрепетала «трёшка». Следуя
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
примеру старшего по возрасту, фронтовика все остальные тут же
извлекли «заначки. Я тоже было полез в карман, но дядя
властным жестом со смыслом: «Успеешь!» присек мой порыв. В
буфет слетал Гульченко (со временем я понял, что это была его
любимая добровольная объязаность) и «бабочкой», бережно, с
грацией профессионального полового явил пред жадные очи пять
полных стаканов на подносе.
Начальник караула Пышный ребром ладони провел
воображаемую линию параллельно столу, перпендикулярно
стаканам. Я, глухой, кивнул и тотчас выпил половину своей дозы.
Не успел найти на столе «закусь» как мощное «форте» оратории
завсегдатаев «Чайной» потрясло перепонки. Ворвавшийся в
голову звук «пробил» на слезу избавления.
- Раз водка «плаче», значит всэ нормально, - прогудел дядя
Сережа. – Тоби до мэнэ нэ ривняться, алэ и в мэнэ писля пэрвой
ночи в вухах позакладало. И в ных усих така ж бида була. Тепер
иды додому, отсыпайся.
Год я проработал в ППЧ №18. Каждое утро после смены
традицию мы не нарушали.
Весной 1969-го в армию уходил одноклассник, старинный
друг с детского сада Колька Криворучко, ныне покойный. В
начале 80-х он, единственный из трёх классов нашего выпуска,
прославился на всю страну после сюжета программы «Время»,
как главарь банды, угонявшей автомобили с автозаводов в
Горьком и Тольятти. Но это было потом. А пока что я и еще один
детсадовский друг, тоже покойник, Толя Липовецкий, спешили
занять удобные места в балагане призывника.