Пьяная жизнь - страница 31
условным. Часто наглые с обеих сторон вторгались в «чужую
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
вотчину», но толерантность торжествовала всегда – пили вместе
все, что было в наличии.
Пьянка на «факультете №1», каковым в советских
университетех считался идеологический истфак, имела ряд
особенностей, выделявших нас в бесшабашной студенческой
«гульке». Нет, конечно же, «отдыхающих» историков
практически невозможно было отличить от математиков или
геологов. Тем не менее, отличия были. Судите сами.
Где вы видели, чтобы в буфете на факультете продавалось
в бутылках и на разлив, пусть даже сухое, вино?! Может быть,
это кто-то с какой-то целью придумал? Может. Но, правда в том,
что мы, вместе с некоторыми преподавателями, спокойно
«пропускали» по стаканчику в перерывах между лекциями.
Я специально, уже будучи членом комсомольского бюро
факультета, интерисовался, как организовываются и проходят на
других факультетах вечера отдыха. Организовываются редко,
проходят скучно - резюмировали опрошеные. Может у нас, это
кому-то было нужно? Может комсомол и студенческий профсоюз
были на высоте? Может. Мы о том не подозревали и с
нетерпением ожидали 7 ноября, 5 декабря (День Конституции),
31 декабря, 23 февраля, 8 марта, 1 мая, 9 мая. Вся «великолепная
семерка» официальных советских праздников приходилась на
учебные семестры, и упустить повод «нахрюкаться» в обществе
любимых лекторов, преследуя цели нередко меркантильные и
корыстные, жаждали многие.
Что тянуло на вечеринки даже самих отъявленых, с нашей
точки зрения, педантов, сухарей, зануд, трезвенников из
профессорско – преподавательского состава, понял только тогда,
когда сам оказался в шкуре наставника «племени младого».
Валерий Варзацкий
Расслабиться, окунуться в студенческую вольницу,
почувствовать себя молодым всегда замечательно. Был еще один
аргумент массовости «доцентов с кандидатами» на вечерах –
тривиальная ответственность за подопечных по линии
партийной, административной.
Но главное, думается, было в стремлении «оторваться»,
замешаном на профессиональном интересе историков к
продолжателям их дела. Спросите у любого школьного или
вузовского историка о самой заветной мечте и вы гарантировано
получите ответ: «Чтобы дело моё продолжили ученики».
Вечера были своеобразной вершиной легитимных
коллективных пьянок факультета.
Латинскую мудрость «In vina veritas» («Истина в вине»)
большинство студентов услышали во время колхоза на первом
курсе. Там она в устах руководителя звучала как сигнал:
«Поднять стаканы!», выполняла важную функцию формирования
коллектива из
малознакомых, закрепощенных недавних
абитуриентов.
Во время археологической практики, после первого курса,
поредевшие ряды «обстреляных» в ходе учебного процесса, ещё
не профессионалов, но уж точно не любителей «борьбы со
Змием» шлифовали риторику, приближаясь к истине, при
помощи огромного количества красного сухого вина.
Заключительной ступенью триады восхождения к высотам
мысли при содействии Бахуса как раз и были факультетские
вечера.
Это вам не какие-то детские «Что? Где? Когда?».
Подвыпившие соперники, сняв пиджаки, гризлись как
бойцовские псы. Звания и должности забывались, выражения не
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
выбирались. Однако, как только обстановка накалялась кто-то
изрекал спасительное: «За глубину мысли!». Или: «За
компромисс!». Или: «За мир!». Все тот час вспоминали, что
самое важное – пить вино. Именно в процессе употребления
постигается высшая истина. Истина – в вине! Воистину в вине!
Задушевная атмосфера вечеров, разумеется, накладывала
отпечаток на поведение сторон во время зачетов и экзаменов.
Абсурдно было бы сводить реакции тех и других к каким-то
клише. Но согласитесь, без некоторого волнения не обходилось,
если, например, один студент пил с преподавательницей «на
брудершафт», другой целовал лысину известного строгостью
доцента, третий пролил вино на платье не красовице, но