Пять минут до любви - страница 14

Тем не менее это заявление было первым настораживающим сигналом. Внутренне я вся собралась и сжалась – стараясь, чтобы он это не разглядел. Я не смогла скрыть злость в глазах, хоть и постаралась ответить ровным, спокойным голосом:

– Спасибо за приятный вечер. Разумеется, я никогда не поеду к вам домой. Прощайте. Спасибо, что подвезли.

– Ты меня не так поняла! Я не имел в виду ничего плохого! Просто я хочу, чтобы у меня не было от тебя секретов, чтобы ты знала обо мне побольше – вот и все! Если я обидел тебя, извини. Я действительно не предлагаю тебе ничего плохого. Просто по – дружески посидеть…

Он широко распахнул свои глаза (такому выражению наивности могли позавидовать самые крутые голливудские актеры).

– Если я и зайду к тебе в дом, то очень нескоро.

– Почему? Разве ты не хочешь встречаться со мной?

– Хочу.

– Тогда почему не хочешь увидеть, где я живу?

– Разумеется, не сегодня. В другой раз.

– Я не хочу расставаться с тобой. Никогда не хочу расставаться.

– Женись на мне – и не будешь.

– Я никогда не совершаю опрометчивых поступков.

– Я тоже.

Именно в тот момент я поняла, что предложение на бульваре было обычной шуткой.

– Завтра я тебе позвоню. Оставь мне свой телефон, – и даже достал листочек с ручкой.

– Именно завтра?

– Ну, может и нет… но я обязательно позвоню!

Воспрянув духом, продиктовала номер телефона. Прежде, чем я вышла из машины (он поцеловал меня еще раз) он повторил:

– Я обязательно тебе позвоню завтра! Именно завтра! Я обещаю!

Как на крыльях я летела к своему дому! Разумеется, завтра он мне не позвонил. Нет ничего подлее, чем не выполнять свои обещания. Особенно перед тем, кто этого ждет. Так впервые я столкнулась с его замечательной жизненной тактикой, которая состояла в том, что он никогда не выполнял своих обещаний. Он думал одно, говорил другое, а делал третье. При чем все это никак не было связано между собой.

Позже, много позже, пройдя унижения, разочарование, горечь и боль я научилась расшифровывать все в истинном свете. Слова «я обязательно тебе позвоню» означали, что он никогда мне не позвонит. Слова «созвонимся и встретимся» означали, что в ближайшее время никакой встречи не будет. Слова «я очень занят, у меня важные дела, я так завален делами, встречами, что некогда пообедать» означали, что у него масса свободного времени и все дела можно отодвинуть на второй план. Слова «у меня жуткие неприятности с налоговой, настроение просто страшное» означали, что у него свободный вечер, и собирается он провести его не со мной. А с той новенькой, которую встретил недавно, а потому должен освободиться как можно скорее от всех остальных. Если бы я была обычной серенькой девочкой, мечтающей выйти замуж, я, возможно, смирилась бы с его изменами, уговаривая себя, что он действительно очень занят. Но я знала о его изменах. Знала, что он ни во что меня не ставит. И ни за что не могла понять и простить эту ложь. Вообщем, я так натренировалась, что могла бы составить полный набор стандартных «джентльменских предлогов». Я копила горьким путем свое знание. Никому не дай Бог – так его копить…

Он не позвоним мне ни на следующий день, ни в пятницу, ни в воскресенье, ни через неделю. Его звонок раздался в тот же самый день недели (в среду, день нашей встречи) четыре недели (месяц!) спустя. Я не знала, что в первую очередь меня должно было насторожить именно это совпадение. Если мужчина звонит только в один и тот же день недели, это означает одно из двух. Либо он женат и все врет. Либо (что еще хуже) для тебя существует запись именно на этот день. А в другой день недели у него в списке другие девочки.

Я потеряла надежду увидеть его вновь к концу третьего дня. Я была твердо уверенна, что не увижу его больше никогда в жизни. В том, что он не захотел мне звонить, я винила только себя. Видно, сказала что-то лишнее, не так себя повела… Не нужно было говорить, чтобы он на мне женился. Сейчас я понимаю, что я ни в чем не была виновата. Но тогда я почти до крови расцарапала свою душу. В безграничной пустоте, посреди замолкнувших стен, онемев от отчаяния и ослепнув от слез горя, не было такой казни, которой я не грозилась бы его убить, и не было той минуты, в которую я бы не мечтала упасть (только бы он пришел!) прямо в его объятия. Если бы он только вошел… если б открыл мою дверь… если б только он открыл мою дверь – я протянула бы ему свою душу как замерзшая и отупевшая собачонка, позабыв о гордости, обо всех извечных словах и об уважении к женщине потому, что единственным счастьем и уважением было просто целовать его ноги…. До такого предела я сумела дойти. Медленно, равнодушно и расчетливо он убивал во мне способность любить. Иногда я действительно ловила себя на мысли, что человек, которого я люблю, просто не может быть таким! Но в следующую секунду я ловила себя на другой мысли – о том, что я готова бежать за ним до конца, на край света…