Пять недель в Южной Америке - страница 15

В обусловленном месте «Грибоедов» застопорил машины. Лоцман не появлялся. Отдали якорь.

Я проснулся еще до восхода, выглянул в иллюминатор: в предрассветном сумраке над легкой зыбью стелется туман. Вышел на палубу, прошел на нос: над туманом справа и слева вырисовываются фиолетовые гребни гор. Тишина. Издали доносится журчащий шум прибоя.

Окрасились серые клубящиеся тучи. Горы стали синеть. За кормой поднялось из океана солнце. Скрытый туманом свет его как бы растворился в нем и не давал тени.

Вахтенный матрос отбил четыре склянки (6 часов утра). Чуть приметный ветерок всколыхнул туман. Горы стали темно-зелеными. Медленно прояснялась даль впереди. Лучи солнца скользнули по воде, светлей стала зелень гор, обозначились темные долинки.

Стало видно, что мы стоим почти в начале бухты, врезающейся в гористый берег материка. Туман над водой стал таять, и вот он уже только у самых берегов клубится по склонам, собирается в ущельицах и долинках. Сплошным лесом покрыты склоны. Видны кроны пальм.

Теперь уж только в тени хребтиков остались клубы тумана, они сжимаются и легкими облачками поднимаются над горами.

Уже горячими стали лучи солнца и сочно-зелеными — берега.

В бухте видны мелкие островки. Снизу они обозначены белой каймой прибоя, а сверху одеты густой шапкой тропического леса.

Игрой зайчиков расцветилась мелкая зыбь голубовато-зеленой воды. От них нестерпимо режет глаза, а взгляду не оторваться, хочется любоваться ими еще и еще.

Послышалось издалека тарахтение мотора. Отраженное берегами эхо не позволяло определить, откуда доносится этот звук. Вскоре увидели маленький катерок. Различили красный с белым «международный» лоцманский флажок на мачте. Чертя треугольный след на воде, катерок подошел к борту и заглушил мотор. По шторм-трапу ловко поднялся лоцман: европейский костюм, суровое лицо испанца, красиво одетый темно-синий берет на седеющей голове. По старинной традиции капитаны и лоцманы в Бразилии-испанцы.

Катерок затарахтел снова, развернулся и пошел назад. На корме его флаг с гербом Бразилии: на зеленом поле в белом ромбе синий круг и на нем изображены пять звезд созвездия Южного Креста; через него идет лента с надписью «Ordem progresso» («Порядок и прогресс»). Вот оно в какую страну мы прибыли: «Порядок и прогресс». Знакомство с этим «порядком» у нас уже началось еще вчера ночью.

Звонок телеграфа на мостике. Взревели дизеля. Долго выбирали якорь-глубина 240 м. Пошли вперед. Минуем несколько островков, идем близко от северного берега бухты. Различаем кокосовые пальмы, бананы. Кокосовые пальмы держатся внизу почти у самой воды. Местами на склонах-расчищенные от леса и распаханные участки; на них сахарный тростник, а местами желтеет жнитво после недавно собранного урожая. Изредка, на самом берегу, попадаются маленькие селеньица. В них крохотные домики с плетенными стенками из бамбука и пальмовой (из листьев пальм) крышей. Возле домиков сгущаются посадки бананов и кокосов.

Вскоре перед нами открылся вид на городок Ангра-дос-Рейс: на границе зеленых гор и зеленовато-голубого моря вытянулись белые домики под красными черепичными крышами, сильно побуревшими от времени. Выше них, полу-заросшие деревьями, виднелись развалины большого не то замка, не то крепости. Это остатки монастыря монахов-бернардинцев, построенного в 1570 г. Монастырь этот-одно из первых подобного рода сооружений европейских колонизаторов на землях южноамериканских индейцев.

После часа хода от места стоянки мы уже подошли к набережной порта. Здесь причалы только для двух кораблей. Наш «Грибоедов» был единственным. Немедленно были открыты трюмы, подняты стрелы*, и началась выгрузка ящиков с астрономическими приборами. Астрономы следили за работой грузчиков, чтобы ящики не оказались вверх тормашками. К ночи астрономы успели погрузить все свои приборы в маленькие товарные вагоны узкоколейки.

Вагоны и платформы здешней железной дороги такие маленькие, а главное узкие, что привезенная нами грузовая машина «ЗИС» никак не могла поместиться и пришлось снова убрать ее в трюм. Единственный пассажирский вагон едва вместил астрономов; такие вагоны мы видели только на картинках, относящихся к первым годам зарождения железнодорожного сообщения. После простора, к которому все привыкли на корабле, в этом допотопном вагончике было тесно, как в собачьей конуре.