Пять огласительных бесед - страница 43

То есть человек, увидев Бога, начинал трепетать. Часто мы думаем, что Бог такой, вроде деда Мороза: попросишь, тебе сразу даст, такой добренький, и у тебя ничего не просит. Вот такое представление у людей есть о Боге — им хочется видеть этакого добренького старичка. На самом деле нет ничего более далекого от истинного Бога, чем это представление. Когда люди видели Бога, они были в страхе и трепете, они были в ужасе. Когда Моисей захотел увидеть лицо Бога, Бог сказал ему: >«…лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33, 20). Почему? От чрезвычайной яркости Его Божественного лица. Полыхающий огонь, чрезмерное сияние, чрезмерная сила, могущество Божества может спалить человека, если он подойдет к Нему неподготовленным. Начало премудрости страх Господень, это очень важно. Не панибратство с Богом, в котором нет никакой премудрости, а одна глупость, а именно страх Господень!

Но между Богом и человеком стояла вторая стена. Стена греха. Разве может справедливый правосудный Создатель примириться с грехом. Всякое зло должно быть наказано. Это любой, даже маловерующий человек, даже неверующий знает. Даже все эти завистливые крики коммунистов: а почему богатым хорошо, а бедным плохо — восходят к неким извращениям праведной мысли, что зло должно быть наказано. Извращение, потому, что это на самом деле просто зависть. Но, тем не менее, в основе лежит праведная идея.

Увы! Наказания избежать нельзя. Нужно, чтобы грех был искуплен. Сам человек себя искупить, то есть выкупить, не может. Представляете: вы сидите в рабстве, среди заложников. Как вы себя можете выкупить сами? Что бы вы ни заработали, все это принадлежит тирану, который вас держит. Без помощи извне не обойтись, нужно, чтобы вас кто-то выкупил.

Необходимо было преодолеть преграду греха, чтобы людям можно было прийти к Богу. Нужно было, чтобы был принесен выкуп за людей: чтобы невинные умерли за виновных, — и только таким образом виновные могли получить освобождение.

Третья преграда, которая стояла между Богом и людьми — преграда смерти. Даже если человек встретится с Богом Бессмертным, даже если он с Ним будет общаться, с Ним помирится, но если он умрет, и его душа навсегда разделится с телом, то богообщение станет невозможным. Как можно общаться смертному с Богом Вечным? А ведь для этого Бог и творил человека. Поэтому должна быть уничтожена третья преграда — нужно, чтобы кто-то уничтожил смерть. Причем нужно, чтобы ее уничтожили справедливо, взорвав ее изнутри.

Для этого приходит Христос. И в Своем воплощении Он уничтожает первую стену, которая была между Богом и людьми, стену разницы природ. Он стал человеком не просто по виду, Он стал Человеком настоящим, подлинным Человеком, с душой, как у нас, с умом, волей и чувствами, как у нас. Тело — абсолютно такое же, как у нас; и боль Он чувствовал, и уставал, и голод чувствовал… Словом, настоящий, обычный Человек, за одним исключением: в Нем не было греха. Потому что Его тело было собственным Телом Бога, Его душа была собственной Душой Бога. У Него одна ипостась, одна Личность, Личность Бога Слова — Вторая Личность Бога. Очень важно помнить, что в Боге три Личности, — мы это помним, — три Я. Так вот, Он был вечным Сыном вечного Бога Отца. Если вы будете внимательно читать Евангелие, вы можете заметить там один удивительный момент, Он говорит: >«истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8, 58). То есть Он стоит над временем.

Но также Он говорит: >«Отче! избавь Меня от часа сего!» (Ин. 12, 27) Как человек говорит, конечно же. Поэтому мы видим, что Его Личность стала своей и для Божества, и для человечества.

Удивительно, что среди многих человеческих личностей появилась одна Личность Бога, Бога Сына, ставшего Человеком. И в этой Личности существует человеческая природа, не растворяясь, не сливаясь, не изменяясь и не разлучаясь теперь больше никогда с природой Божественной. Бог стал Человеком навсегда, и в Нем существует две природы: Божественная и человеческая, — причем каждая природа живет сообразно себе; поэтому мы исповедуем во Христе две присущих Ему природы.