Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941) - страница 24
<…> 23 ноября мы должного ответа не получив, созвав обще рабочей собрание решили не сходить на работу до тех пор пока он колдоговор не подпишить<…>
Комсомольский привет».
Гордость за участие в забастовке и воодушевление молодости читаются в этих строках, и в редакции они вызывают глубокое замешательство. Отдел писем «Комсомольской правды» не публикует послание, а передает его в центральный комитет профсоюзов с просьбой расследовать дело>{187}. Недвусмысленный ответ приходит на бумаге с грифом «Не подлежит оглашению»:
«На Ваш № 1910 сообщаем, что забастовка на концесионном заводе “Жесть Вестей” (Ростов Дон) организована и проходит под руководством ЦК Союза Общего Машиностроения.
Посылаем Вам для сведения бюллетени стачкома.
Указываем, что дело это никакой публикации и оглашению не подлежит»>{188}.
В СССР тридцатых годов на забастовку действительно наложено табу. Особый статус концессий позволяет применять эту практику, но суть ее выхолощена полностью, и забастовка оказывается обычным способом давления, а вовсе не выражением недовольства. На других предприятиях Советского Союза борьбу с забастовками ведут всеми возможными способами.
Борьба с забастовками
Профсоюзы становятся средством контроля и сдерживания рабочих>{189}. Они больше не защищают интересы трудящихся, и их часто упрекают за это:
«Профсоюзы срывают забастовки, но у нас еще хуже: совсем не дают бастовать, хотя это и в некоторых случаях было бы и нужно, иначе администрация совсем задавит нас рабочих»>{190}.
Недовольные систематически становятся объектом осуждения: на забастовщиков, или тех, кто угрожает ими стать, показывают пальцем, называют «осколками эсеровских, меньшевистско-троцкистских контрреволюционных элементов»>{191}.[55] Эти «нормы» поведения, впрочем, полностью усваиваются и самими рабочими. Те, кто все же решается на выступление, утверждают, что подобный образ действий — это «последнее средство»:
«Мы знаем, что заводские зажималы, платные говоруны и писаки из райкома и губотдела будут нас обвинять в бузотерстве, демагогии и меньшевизме. В устах злостных бюрократов эти обвинения нам не страшны, мы не хотели и не хотим забастовки, мы прибегли к этому средству, предварительно испробовав все другие, мы жаловались в бюро жалоб ЦК, ходили в завком, обивали пороги губотдела»>{192}.
Объясняя отсутствие забастовок, некоторые историки говорят также о размывании традиционного рабочего класса, о том, что он растворился в более обширном и менее политизированном сообществе, состоящем в основном из крестьян — как привлеченных на заводы политикой индустриализации, так и изгнанных из деревни коллективизацией>{193}. Наиболее убедительным объяснением исследователи считают, помимо частого обращения к штрейкбрехерам>{194},[56] репрессии[57]. Хотя требования рабочих часто бывают вполне законными, власти все же систематически подавляют забастовки и наказывают организаторов>{195}.[58]
Так произошло, например, в 1929 году, во время широкомасштабных волнений на строительстве плотины в Узбекистане. Предлогом для начала забастовки послужили проблемы с зарплатой, но истинные причины коренились главным образом в чудовищных условиях жизни и труда рабочих (одна кровать на двоих или троих, никакой механизации). Конфликт привлек внимание Москвы: рабочие стройки направили срочную телеграмму Калинину с просьбой вмешаться>{196}. Трагическая ли интонация текста («рабочих калечат и убивают») или значимость стройки тому причиной, но на место была послана комиссия НК РКИ.
Выводы комиссии показывают двойственное отношение властей к забастовке. На протяжении всего своего длинного доклада Б. Ройзенман, один из высокопоставленных ответственных работников РКИ, признает обоснованность требований бастующих. Он постоянно возвращается к условиям жизни рабочих («общее ухудшение»), к риску, которому они подвергаются, (отсутствие вентиляции при использовании взрывчатки) или тяжести самого труда (стройматериалы перевозятся на более чем 60 верст, на верблюдах). Весьма логично комиссия предлагает, пусть и формально, способы решения некоторых из этих проблем и вдобавок наказывает администрацию.