Пять сестер - страница 6

Высокий и худой, как щепка, с молодым, живым взглядом, лучившимся из-под толстых очков, шестидесятилетний Джулио Ромеи считал, что еще о многом может рассказать своим студентам. Археолог в душе и монах по призванию: так падре Ромеи отвечал тем, кто интересовался, чему он отдает предпочтение – науке или молитвам?

Прибыв по обыкновению раньше остальных, падре Ромеи тепло поприветствовал Маддалену и Клелию. Перед ужином вернулся Федерико, выглядевший скорее обеспокоенным, чем уставшим. Вместе с падре Ромеи они принялись обсуждать обстановку в Германии. Маддалена распорядилась, чтобы им принесли мартини, и тихонько удалилась из гостиной. Вскоре пожаловал и Луиджи Пиранделло – давний друг Федерико. Завсегдатай в доме Белладонна, сицилийский писатель с большим почтением относился к падре Ромеи. Нередко Маддалена приглашала их на ужин вместе. Эти двое могли поддержать беседы на любые темы – от искусства до литературы, от мировой политики до местных сплетен, внося приятное разнообразие в политические будни Федерико. Лучших сотрапезников, слушать которых сплошное удовольствие, трудно было и представить.

Пиранделло явился одетым с иголочки, в бабочке и с напомаженными усами. Несмотря на невысокий рост и худобу, в его глазах светилась необычайная живость. Годы жизни в столице не лишили его сицилийского акцента, и даже от мимолетной улыбки все лицо озарялось внутренним светом. Маддалена была от него в восторге и, как и муж, надеялась, что рано или поздно он удостоится Нобелевской премии по литературе. В собрании книг супругов Белладонна были все произведения писателя. Маддалена, влюбленная в «Отверженную», зачитанную чуть ли не до дыр, находила у себя много общего с главной героиней, Мартой Айола, которую муж, заподозрив в неверности, выгнал из дома, чтобы потом вернуть обратно после того, как жена на самом деле ему изменила. Оба героя не сомневались в своей правоте и оба заблуждались. Жизненные перипетии героини, нашедшие живой отклик в сердце Маддалены, не тревожили, а, напротив, дарили ей успокоение.

На ужин подавали рыбу. Кухарка приготовила суп, крокеты из трески, маринованные анчоусы и запеченные баклажаны с картофельным пюре. А в завершение, на десерт, карамельный пудинг и свое коронное блюдо – торт «Капрезе». Аромат миндаля и шоколада, витавший в доме, всегда приводил падре Ромеи в состояние блаженства. Поэтому ни один его визит не обходился без этого лакомства.

– А знаешь ли ты, дорогая Клелия, что так лю- бимый мною «Капрезе» появился из-за досадной ошибки?

Клелия тут же оживилась. До этого момента, несмотря на огромное желание засыпать падре Ромеи привычными вопросами, она не проронила ни звука. В присутствии Луиджи Пиранделло Клелия всегда робела. Писатель без умолку говорил о каком-то Зигмунде Фрейде, докторе из Вены, о котором она слышала в первый раз. Пиранделло увлекся трудами Фрейда из-за болезни жены. Антониетту поместили в психиатрическую лечебницу в 1919 году. Гость родителей расхваливал теории доктора, выходившие за рамки медицины. Падре Ромеи тоже разделял его восхищение. В сентябре прошлого года Фрейд написал удивительное письмо Альберту Эйнштейну о неизбежности войн по той причине, что агрессия, из-за которой они возникают, крепко засела в человеческой природе. За столом только об этом и говорили, поэтому Клелия умирала со скуки, хоть и старалась не показывать виду, чтобы избежать материнских упреков. Теперь же, когда падре Ромеи бросил ей спасательный круг, сменив тему, она с благодарностью за него ухватилась:

– Что значит, появился по ошибке? – спросила она, улыбнувшись.

– Все дело в капризе Марии Каролины Австрийской, жены короля Фердинанда IV.

– Ах, короля-носача? – перебила девушка.

– Молодец! – похвалил ее падре Ромеи. – Вижу, что ты внимательно слушаешь мои истории. Я весьма польщен.

– Моя дочь внимает каждому вашему слову, – вмешался исполненный отеческой гордости Федерико.

– Умная девочка! Лучшего наставника трудно и представить! – добавил Луиджи Пиранделло. Мужчины обменялись понимающей улыбкой.

– Со временем она научится отличать зерна от плевел даже в устах друзей, – наконец проговорил падре Ромеи, обращаясь к Федерико. – А сейчас ей нужно впитывать все вокруг, чтобы сформировать собственное мнение.