Пятая четверть - страница 5

— В кого ты такой нервный? — Зинаида Васильевна до сих пор разговаривала, высунув только голову из-за кухонной двери, а тут вышла, держа на отлете запачканные мукой руки. — Давай рассудим как…

— Я сбегу! — вдруг сказал Антон. Эта фраза выскочила сама, и Антон понял, что она уже давно сидела в нем, но лишь намеком, неясным ощущением. И он тревожно-радостно подтвердил: — Да-да, сбегу!

— За полторы тысячи километров-то? Один? — не опешив и не вскрикнув пораженно, как ожидал Антон, а буднично спросила Зинаида Павловна.

— Один!

— И не страшно?

— А чего страшного?.. Сесть в вагон и через двое суток выйти из него… Да больше страха в том, что я двадцать раз перебегаю улицу, пока добираюсь до школы. Страх!

— Так, так, а дальше что? — спросила мать таким тоном, как будто все уже решено и осталось только утрясти кое-какие мелочи побега.

За этим спокойствием матери Антон почувствовал такой непробиваемый забор для своих в общем-то несильных слов, что в отчаянии выкрикнул:

— Да что вы меня держите?.. Тринадцать лет одно и то же: телевизор, пианино, книги, мороженое!.. Где-то люди метровых тайменей ловят, воду в бочках возят, медвежьи берлоги находят, а тут… — подступили слезы, и Антон замолчал и махнул рукой, поняв, что сдался и что теперь остается лишь надеяться на родительскую милость.

— Ну полно, Антоша, — мягко сказала Зинаида Павловна. — Сегодня такой день: табель, пятерки, я вон хочу пирог состряпать, а мы… — И тут же прибавила: — Думаешь, сбегают без рассуждений, очертя голову?.. Раз — и сбежал? Нет, сынок, сбегают умно, чтобы добежать… Вот через месяц и бегите с отцом… Коля, скажи сыну мужское слово!

— Я? — Николай Захарович встрепенулся, кашлянул и с таким видом водрузил на нос очки, с каким боец вкладывает автомат. — Что ж, я думаю, что надо отпустить Антона.

— Отпустить?.. Что это — заговор? — воскликнула Зинаида Павловна, но тут в кухне что-то зашипело, она кинулась туда, проговорив: — Ну знаете, мои милые!..

Антон посмотрел на отца, пытаясь улыбнуться. Тот приставил палец к губам: мол, спокойно. Но вид у отца был отнюдь не боевым, а жест — робким и почти шутливым. С этими ли ужимками идти наперерез строгой матери? Она сделает так, как подскажет ей разум, а там — хоть бастуй, хоть объявляй голодовку, хоть устраивай заговоры. Антон это знал и знал, какой «логический» гром обрушит сейчас мать на них. И он сжался, готовясь отразить эти громы.

Опять брякнул звонок. Николай Захарович вышел и вернулся с какой-то бумажкой. Он развернул ее, прочитал и вдруг воскликнул:

— Зина! Зина!

— Что такое?

— Телеграмма! Слушай. «Родился сын Александр целую бабушку дедушку дядю папа». — Николай Захарович сдернул очки, и Антон увидел у него слезы.

Не уловив смысла прочитанного, Антон удивился этим слезам и уж совсем поразился, заметив, что и мать запястьем вытирает глаза, перечитывая телеграмму.

— Поздравляю, дедушка, — прошептала мать, целуя отца, и на миг прижалась к его груди, оттопырив руки назад. — Я чувствовала — там что-то происходит, чувствовала… Ну, теперь все, слава богу… Родили!

— Кого родили? — спросил, наконец, Антон.

— Да что же ты, Антон! У Лени родился сын, — ответил Николай Захарович, надевая очки и снова беря телеграмму. — Сын. И ты превратился в дядю.

— В дядю?

— Конечно.

— Тогда все, тогда я сегодня же еду в Братск! — воскликнул Антон. — Раз я дядя — вы мне не указ!.. Где мой рюкзак? — И он нарочито широким шагом, показывая, что его заявление совершенно серьезно, направился в свою комнату, держа, однако, голову вполоборота и с опаской прислушиваясь, что там, какие возгласы раздадутся позади. Он, как выстрела, боялся оклика.

— В кладовке чемодан и твой рюкзак, — сказала Зинаида Павловна, и Антон в самом деле вздрогнул, как при выстреле.

От пережитой внезапной радости, от непривычных слез мать, казалось, устала и с какой-то грустной покорностью смотрела на сына.

— Ну, мам, я еду? — спросил он вдруг ослабшим голосом, уже чувствуя, что да, он едет.

— Ой, боюсь, ой, не знаю! Но что делать, если и внук включился в заговор, — вздохнула Зинаида Павловна и тут же встряхнулась и добавила своим обычным энергичным голосом: — Надо поздравить их, отвезти гостинцы и подарки этим зеленым родителям… Александр Леонидович — подумать только!.. Антон, ты едешь завтра. Найди Ленино письмо с описанием дороги!..