Пятерня Гвиру - страница 13

   Раненый Гвиру лежал на земле, затем стал медленно подниматься. Я видел, что в нем еще есть силы бороться.

   Он должен был блокировать, увиливать, контратаковать. Но старик лишь встал и, пошатываясь, двинулся к мерцающему золотом постаменту. Я понял, что Гвиру собирался сделать. Он жертвовал нашими нейро-цепями, защитой, осторожностью ради подготовки к единственному удару, который закончит все: он тянулся к Ключам.

   Шаг - его тело скрутил удар Левиафана, но он устоял. Еще шаг - следующий удар отразился острой болью в теле, но Гвиру упрямо шел вперед. Третий шаг - он упал на колени и протянул руки к Ключам, которые мерцали совсем рядом.

   Я бросился на него сзади. Всей своей волей, всем, что у меня оставалось, без остатка, я вцепился в него, пытаясь помешать. Он бил в ответ, вырывался, что-то кричал. Вместе с этим Левиафан наносил свои удары по нам двоим.

   Я уже не мог видеть Лаэ, не мог ей что-то сказать, но знал, что она рядом. Знал, что она жива. Эта светлая мысль была последней частичкой меня, которую я отдал, чтобы сдержать Гвиру.

   Удар, удар, удар...

   Я продолжал мертвой хваткой держать противника, и лишь потом понял, что руки мои пусты.

   Гвиру перестал существовать, а Я остался - раненый, но живой.

   Золотое свечение отделилось от постамента и двинулось в сторону Лаэ, а затем...

   Я услышал музыку: так поврежденный мозг интерпретировал то, что произошло.

   Легкая, радостная и озорная, словно журчание ручья, она стала усиливаться, распространяться вокруг, тянуться к камням, к травинкам, к облакам, к воде. И то, чего она касалась, принималось "журчать" вместе с ней.

   Я услышал, как пространство сделало глубокий выдох: спокойный и ровный.

   Выдох облегчения, выдох освобождения, выдох умиротворения.

   Где-то невообразимо далеко Зверь непонимающе выглянул из норы, куда он забился в страхе, и стал неторопливо нюхать воздух, словно проверяя, пришло ли время выбираться из берлоги.

   Я обратил взор на Левиафана и коснулся его сознания: это был спокойный, осознающий себя разум...

   Нежная рука стала гладить меня по щеке: рука Лаэ, Сестры Зверя, Хранительницы Ключей, Третьего дитя.

   Я пытался разглядеть ее, но не мог, пытался сказать ей хоть что-то, но не мог: мозг был слишком поврежден.

   Но я слышал ее голос, и этот голос сказал:

   - Что-то изменилось, Сорг. Может быть, наконец... все будет хорошо?

Пятерня Гвиру

   Гвиру был стар. С каждым днем становилось все очевиднее, что его тело угасало. Сидя за массивным столом, он выжигал на пергаменте витиеватые символы. Каждый из пяти необычайно длинных пальцев выводил отдельную часть единой фигуры. В воздухе витал едва ощутимый запах паленой бумаги.

   - Ваше становление являлось ключевой задачей всей моей жизни, но я вынужден признать, что не справился.

   Сложив руки на груди, я внимательно следил за тем, что говорил и делал наставник: темп, тембр, паузы, интонации, мимика.

   - Я был удивительно наивен, считая, что Вселенная послала мне знак, - Гвиру продемонстрировал лишенную кисти правую руку. - Тогда я решил, что пять учеников станут моими новыми "перстами", сформируются в единый кулак и пройдут тараном сквозь пространство и время, неся мою волю в будущее. Станут той рукой, что возьмет Оружие, лишь когда она окрепнет. Что ж, теперь остается только закрыть образовавшуюся брешь, пока не стало слишком поздно. И это должен сделать ты, Соргар. Именно ты являешься ключевой фигурой на этой доске. И если я умру раньше, чем настанет день решающего боя, тогда ты займешь место Хранителя ключей. Подготовишь будущее поколение, которое отправится на битву.

   Я почтительно склонил голову. Вполне возможно, что учитель говорил то же самое и остальным. Старик всегда играл на уровень выше, хотя сегодня...

   - Соргар, один из оставшейся четверки собирается завладеть Оружием. Я чувствую, как Ключи тянутся к возжелавшему их, как они перестают быть покорны моей воле. Ключи хотят, чтобы Дверь отворилась, чтобы Оружие было использовано.