Пятница 13-ое - страница 9

Но и тут ему не пришлось спокойно допить содержимое бутылки. Дверь гаража, завешенная большим полотнищем грязного брезента, вдруг всколыхнулась и на ней проступили очертания человеческого тела.

— Что за черт, — сказал Гарольд, пряча на всякий случай бутылку за спинку стула. — Эй, это ты, моя дорогая? — неуверенно сказал он.

Но из-за занавески не донеслось ни звука. Она лишь еще раз мерно колыхнулась.

Гарольд осторожно поднялся и, тяжело ступая, неуверенно приблизился к дверям. Резко отдернул полотнище, но за ним никого не было — лишь пустой двор с колыхающимися простынями, которые не успела до конца убрать его жена. Свет одинокого фонаря тоскливо освещал асфальтированную площадку. Серебрились ветви елей, белел низкий забор.

— Неужели я так быстро напился, раньше со мной такого не бывало. Может плохо поужинал? — сам себе говорил Гарольд, расхаживая по гаражу.

Он открыл несколько стенных шкафов, осмотрел инструменты, банки с краской. Ничто не привлекло его внимание. Тогда он вновь решил приложиться к плоской бутылке, но что-то мешало ему это сделать, что-то мешало ему сосредоточиться, что-то отвлекало его внимание, но что, он не мог сообразить, и потому недоуменно бродил по гаражу.

— Неужели показалось, — прошептал Гарольд. — Ведь здесь явно кто-то есть. Или я такой пьяный, но вроде бы я еще не очень пьян, — попытался сам себя успокоить мужчина.

Он пошарил по стене и щелкнул выключателем. Вспыхнула яркая лампочка, залив гараж желтым светом.

— Вроде, все нормально, что же это такое со мной, — недоуменно говорил Гарольд.

Он открывал и закрывал двери, выглядывал на улицу, но ничего не привлекало его внимание. Наконец, осмелев, он открыл дверь, ведущую на улицу.

В ярком желтом свете сверкнуло лезвие секача. Секач опустился, рассекая грудную клетку Гарольда. Недоуменно поводя глазами, в которых было непонимание и ужас, Гарольд взмахнул руками и осел на пол, залитый бензином. Падая, он зацепил пустую канистру, упавшую и звонко загремевшую на весь гараж.

Миссис Смит вздрогнула, сидя на диване.

— Опять, пьяный, что-то сломал, — сказала она и подхватилась, побежав к двери. — Ну я ему сейчас задам, негодяю. Надолго запомнит этот вечер.

Но внезапно наступившая тишина испугала женщину.

— Гарольд, Гарольд! — неуверенно позвала она.

Но темнота не отвечала. Вокруг была тишина.

Миссис Смит, неуверенно ступая, брела по двору.

Мерно колыхались простыни, неподвижно висело тяжелое полотнище, закрывающее вход в гараж.

«Неужели так напился, что уже не может подняться?», — успокаивала себя женщина. Она осторожно подняла полог полотнища и заглянула в темный сырой гараж.

От увиденного она закричала. Прямо, на полотнище, вцепившись в брезент когтями, сидела большая серая крыса. Женщина инстинктивно отскочила, привалилась к стене, небольно ударившись головой о небольшое застекленное окошко, и облегченно вздохнула.

— Фу ты, черт! Развел тут во всем доме гадость. Но куда же он сам подевался? — задумалась она.

И в этот момент, со звоном, разбилось стекло за ее головой. Огромная ладонь легла ей на лицо. Женщина дернулась, но сильная рука убийцы вжимала ее голову в переплет окна. Звенели бигуди на осколках стекла, сыпавшихся из рамы.

Лысая, в гнойных струпьях, голова убийцы блестела в лунном свете.

Свободной рукой он нашарил на полке короткий обрезок водопроводной трубы, взмахнул им, и остро отпиленный край, раздирая кожу, вонзился в тело миссис Смит. Она глухо застонала и осунулась по стене на асфальт площадки.

Убийца вытер окровавленные руки о брезентовый полог и, не спеша, уверенно, пошел по двору.

Список жертв Роджера пополнился за этот вечер еще двумя людьми.

Попискивая, перепуганный кролик Микки выбрался на порог склада. Не мигая, он смотрел на огромную фигуру убийцы, остановившегося посреди двора. Зловещая усмешка исказила безобразное лицо Роджера, он нагнулся и, схватив кролика за задние лапы, с размаху ударил о дверной косяк. Мертвый кролик полетел через забор и плюхнулся на асфальт дороги.

На дверном косяке застывала кровь.

Погода в этот уик-энд обещала быть прекрасной. Светило яркое солнце, на голубом небе не проплывало ни одного облачка.