Пыль миров 2 - страница 44

— Вполне, — я пожал плечами. — Только я сомневаюсь, что нам что-то угрожает. Слишком все хорошо, весна, солнце, хорошее настроение…

— Зачем человечеству существовать дальше? — Уна откинулась на спинку скамейки и уставилась куда-то вдаль. — Я видела ваш мир, ваши стремления и достижения... В них нет ничего, что могло бы помочь спастись во время надвигающейся катастрофы. Ты не поймешь и половины того, что я скажу.

Уна говорила негромко и совершенно спокойно. Так, наверное, могут говорить с мертвой рыбкой в аквариуме, немного сожалея о ее судьбе и обстоятельствах, к этому приведших.

Мне хотелось прервать ее и возразить, объяснить ей, насколько она заблуждается, какими большими шагами движется вперед наука, растет качество жизни, развивается человечество. Но пока я подбирал слова, на меня валились все новые и новые, тяжелые как гранитные валуны слова.

— Общество потребления, стремящееся к удовлетворению потребностей комфортной жизни. Накопительство богатств с целью выделения из массы себе подобных. Деградация культуры и значимости общественных деяний. Системы управления, социализации — все это маленькие и большие кирпичики, из которых вы строите стену своего склепа, — грустная улыбка осветила красивое отрешенное лицо девушки.

«Хотя, какой девушки», — подумалось мне. Сбойный интерфейс подсунул мне в собеседники игрового персонажа с левыми диалогами, которые возможно генерирует мой мозг.

— У вас на планете множество стран — некоторые богатые, другие нищие, но везде действует один и тот же порядок. Назовем его, например, «Законом Царя горы», говоря понятным тебе языком. Заключается он в том, что тем или иным способом — политическим, военным, идейным, религиозным — постепенно формируются правила, по которым большинство человеческих особей вынуждено действовать во благо тех, кто придумывает эти условия. Система формирования ограничений и контроля внедрилась в ваше сознание уже так глубоко, что ты даже не сможешь осознать ее пагубность. И никакие революции, лидеры, религии или идеи не смогут этого изменить — вы обречены по складу своего мышления и особенностям исторического развития. Чтобы это изменить, нужны века, а их нет. Уже нет. Игра пришла к вам.

— Правила, ограничения, законы — это основа человеческого общества. Без них мир погрузится в хаос анархии и междоусобных войн, — снисходительный и, как мне показалось, менторский тон вызвал острое чувство протеста. К тому же я действительно не понимал, чем плохо наше мироустройство. — Богатые влияют на то, чем владеют, а те, у кого мало денег — хотят разбогатеть и для этого прилагают усилия к своему развитию и улучшению, что здесь плохого?

Чтобы тут спорить, явно требовалось знать побольше моего, но отступать я не собирался.

— Ваши милые зверьки-хомячки бегают внутри колеса и, должно быть, тоже думают о саморазвитии. Можно жить в клетке, но не видеть ее. А все потому, что ее прутья не стальные, а идейные, поведенческие, моральные, культурные, национальные, да всего не перечислишь — вы придумали множество слов, мешающих быть самими собой, но зато все объясняющих. Год за годом, поколение за поколением менялись под давлением условий социума. И это привело в тот тупик, в котором человечество пребывает сейчас, — Уна замолчала, явно давая мне возможность вставить реплику.

— Я не вижу тупика. Я вижу развитие и прогресс, — непонятный разговор начал меня слегка напрягать, несмотря на его нейтральный тон. Как-то я не готовился к философскому диспуту. Мы же не на уроке в школе.

— Те люди, что сейчас передвигаются по своим делам вокруг нас, не смогли даже заметить, что у них украли их живое тело, подменив его на цифровую копию. А я говорю про гораздо более сложные для человеческого разума вещи, — Уна описала рукой полукруг и указала пальцем на сидящего за столом мужчину. — Видишь этого — в дорогой одежде, уверенного в себе, знающего цену своим навыкам? Его голова забита специальными знаниями, он жил по правилам, законам и принципам, которым его научили. Но помогает ли ему все это сейчас, когда его тело постепенно умирает в вирт-капсуле?