Пылающая Эмбер - страница 13

— Как...

— Будь милой. Делай всё, что должна. Добейся, чтобы они оставили тебя в клубе,

после чего держи ушки на макушке и снабжай меня всей информацией, что услышишь,

такой, что я смогу использовать.

Делай всё, что должна? Иначе говоря... позволить одному из них, или всем, меня

трахать? Стать его стукачом? Доносить. На. Мотоклуб.

Он сумасшедший?

Нет. Ни за что, чёрт возьми.

— Не сомневаюсь, эти грязные ублюдки тебя полюбят.

Он проводит пальцами по моей руке, и я отшатываюсь.

— А что, если они не захотят меня принять?

— Тогда, я полагаю, мы будем гораздо чаще видеть друг друга в ожидании

полицейского управления Сан-Диего, которое приедет, чтобы забрать тебя. Но ты не

волнуйся. Я могу придумать массу вещей, которыми мы сможем заняться, чтобы

скоротать время. Хотя мне бы не хотелось видеть такую красавицу, как ты, за решеткой.

Но ведь ты знаешь, что поджог — чертовски серьёзное преступление. Как думаешь, какой

срок тебе светит? Десять, пятнадцать, двадцать лет?

Если бы меня до этого не стошнило, то я бы блеванула прямо сейчас.

Я не понаслышке знаю о мотоклубах. Правда, я не эксперт. Я не разбираюсь во всех

тонкостях, но знаю достаточно. Я знаю, что необходимо соблюдать дистанцию. Я знаю,

что они — проблема, худшая из возможных. Я знаю, что большинство этих парней

чертовски пугающие, упиваются ездой на двух колесах, трахают огромное количество

женщин, бухают, ширяются, развлекаются и прилагают все свои усилия к тому, чтобы

принимать участие в таких вещах как можно чаще.

Они похожи на парней с плакатов о семи смертных грехах.

Как бы там ни было, мне по личному опыту был известен лишь один конкретный

байкер. Само собой, он оставил после себя неизгладимое впечатление, как и немыслимое

чувство страха. Уже второй раз за сегодняшний день я вспоминала о нем.

«Ворон» — как его окрестила моя сестра — посетил наш дом, когда мне было

примерно семь лет, а затем остановился у нас примерно четыре года спустя. У него были

длинные чёрные волосы, которые он собирал в хвост, они доходили ему до середины

спины. У него был смуглый цвет кожи и волевые черты лица. Я только потом поняла, что

такие особенности были присущи североамериканским индейцам. Обычно во время его

визитов меня отправляли к соседке или поспешно прятали в чулан, так что я только

мельком видела его через щели двери чулана. Но я была любознательным ребёнком, а он

был интересным персонажем, в отличие от других залетных, коренастый бойфрендом

моей матери. Несмотря на то, что я была мала, мне казалось, что Ворон был больше

заинтересован в моей сестре, чем в моей матери — блондинке с рыжеватым цветом волос.

Его присутствие в нашем доме всегда было своего рода загадкой. Не только потому, что

Сандаун уходила в себя на несколько дней после его визитов, но и потому, что он имел

привычку оставлять на столе конверт, набитый деньгами.

18

Я научилась не задавать Санни вопросов о нем. Ни к чему хорошему это не

приводило. Только немного погодя я пришла к своим собственным выводам и решила, что

лучше вести себя так, будто он вовсе не существовал.

С тех пор единственные байкеры, с которыми я пересекалась, были членами

мотоклуба, пользующегося дурной славой. Они владели зданием в нескольких кварталах

от жилого комплекса, в котором я росла. Никаких безумств, они просто заглядывали в

продуктовый магазин, гуляли по улице или проносились мимо, пока не выбирались на

шоссе. По большей части, они занимались своим делом, а я своим.

Моя мать любила говорить: «Если ты не беспокоишь их, они не беспокоят тебя. Во

многом напоминает улей пчел-убийц».

Что я знаю наверняка, так это то, что они — шайка личностей, с которыми шутки

плохи.

Мне хочется сказать офицеру Дэвису, чтоб катился к чертовой матери. Я не

собираюсь наживать врага в лице банды головорезов. Я на грани того, чтобы послать его.

Но держу язык за зубами. Если я скажу ему пару ласковых, не сомневаюсь, что он прямо