Пытка для гения - страница 21

— Алло.

— Здравствуйте. Я могу поговорить с Харланом Айффлером?

— Слушаю вас.

— Добрый день. Меня зовут Ричард Резник. Я представляю компанию «Новый Ренессанс». Мы…

— У меня нет ни гроша. Пожалуйста, вычеркните меня из своих списков и катитесь к черту.

— Подождите! Не вешайте трубку, мистер Айффлер. Клянусь, нам не нужны ваши деньги, мы ничем не торгуем. Я звоню, чтобы пригласить вас на работу.

— Почему именно меня?

— Нам нравится, как вы пишете.

— Вы имеете в виду мои рецензии?

— Да.

— Как, вы говорите, называется ваша фирма?

— «Новый Ренессанс». Это новая организация, которая намерена содействовать возрождению качества развлекательной продукции.

— И каким же образом?

— Для начала мы открываем академию, специальную школу для особо одаренных детей. Их будут учить и воспитывать, чтобы вырастить творцов завтрашнего дня.

— Творцов завтрашнего дня?

— Да. Судя по вашим рецензиям, творцы дня сегодняшнего вам не очень-то по душе.

— Вы что-то сказали о работе…

— Вы заинтересованы встретиться с нами?

— Не уверен. А в чем будут заключаться мои обязанности?

— Пока точно не знаю. Насколько мне известно, вас ждет работа с детьми.

— Я люблю детей.

— Замечательно. Мы искали такого человека, как вы. Руководство «Нового Ренессанса» разделяет ваши взгляды, высказанные на страницах журнала, и мы бы хотели найти должное применение вашим способностям.

— Может, пришлете мне ваши брошюры или другие материалы?

— К сожалению, это невозможно, мы не выпускаем печатной продукции. Предлагаю другой вариант: как вы посмотрите, если наш сотрудник приедет в Сент-Луис побеседовать с вами?

— Пожалуй, идея неплохая.

— На какой день удобнее назначить встречу?

— На какой угодно. Я не слишком занят.

— Отлично. Я переговорю с агентом, в паре с которым вам предстоит работать, и мы решим, когда он к вам вылетит. Кстати, его зовут Стивен Силвейн.

— Звезда боевиков?

— Да.

Мой первый телефонный разговор с работодателем из «Нового Ренессанса», за год до знакомства с Винсентом

Поначалу я не узнал Силвейна, когда он вышел из дверей аэровокзала. От его некогда пышной черной шевелюры осталось лишь несколько жидких прядей на макушке. Лицо слегка обрюзгло, и, похоже, он решил отпустить бородку. Прежде подтянутый, мускулистый живот расплылся в изрядное брюшко, заметное даже под яркой голубой рубахой навыпуск. Помимо рубахи на нем был элегантный черный костюм, солнцезащитные очки-консервы и новенькие теннисные туфли «Найк» на босу ногу.

Я стоял посреди дороги, лохматый, в драных джинсах. Силвейн, очевидно, рассчитывал увидеть кого-то поприличней и чуть не прошел мимо.

— Мистер Силвейн? — окликнул его я.

— Он самый.

— Я — Харлан Айффлер.

— А, привет. Как поживаешь?

Мы обменялись рукопожатием.

— Спасибо, неплохо. А вы?

— Мне надо промочить горло. Пойдем чего-нибудь выпьем.

Не успел я спросить Силвейна о полете, как к нему с радостными возгласами уже подбежала какая-то девушка.

— Стивен, я ваша горячая поклонница!

— По-моему, для этого ты слишком молоденькая, — произнес он своим знаменитым хрипловатым баритоном.

— О-о! Скажите, ну пожалуйста, скажите для меня вашу суперскую фразу: «Я тащусь с этого дерьма!»

— Легко.

Стивен наклонил голову и умолк, словно призывая Мельпомену, затем вскинул подбородок, и его лицо приобрело сосредоточенное выражение.

— Я тащусь с этой дряни! — рявкнул он в лицо девушке.

— «С этого дерьма», «я ташусь с этого дерьма», — поправила его она, явно разочарованная.

— Теперь я говорю «с этой дряни», — заявил Силвейн. — Ну, пока.

В следующий миг с визгом подскочила другая девица.

— О-о, Стивен, я вас обожаю! Можно вас обнять?

— Конечно, малышка! Ну-ка иди потрогай мой жирный зад.

Девица прижалась к груди Силвейна, и я заметил, что он понюхал ее волосы.

— Спасибо, — растроганно промолвила она.

— Тебе спасибо. Бывай.

Нам потребовалось полчаса, чтобы добраться до бара, — на пути через сутолоку аэропорта нас постоянно останавливали поклонники Силвейна, выпрашивая то автограф, то фотокарточку, желая обнять его или услышать одну из крылатых фраз. Он не отказывал никому.

— У вас ангельское терпение, — произнес я.

— Я не всегда был таким.