Пьющая страна - страница 2
Он намекал на случай двухнедельной давности, когда они так же решили объехать пробку по двойной сплошной и наткнулись на полицейских. Всё бы ничего – с помощью «корочек» и вложенных в них бумажек, на которые можно купить множество лакомств, героям удалось отвязаться от представителей закона, но они не учли, что найдётся ненавистник власти, вооружённый телефоном с отличной камерой, и заснимет происходящее. Саму взятку не удалось записать, но вот пересечение сплошной и лояльность полицейских в этом видео возмутили общественность в интернете. Хоть депутат и объяснял, что спешил на важное заседание, критики в его адрес было достаточно.
– Да помню я! Помню! – с некоторой усталостью сказал Иннокентий Семёнович. Он перевёл взгляд на часы Rolex, других он не носил, не хотел выделяться, и парировал: – Видимо, на заседание мы не успеем! – опять протянул он и уставился на происходящее в другом окне, на этот раз справа от него.
Там стоял семейный пикап, в окнах виднелась обычная семья. За рулём отец, бодро наблюдающий за дорогой, на соседнем сиденье мать, с усталым видом и лёгкой задумчивостью, а на заднем сиденье – мальчишка лет пяти с собакой, совсем щенком. Оба детеныша резвились, и их совсем не заботил тот факт, что они стоят в пробке, улыбка не сходила с лица малыша.
«Когда-то и я был таким… – подумал про себя Иннокентий Семёнович, погрузившись в воспоминания о детстве. – Только у меня не было собаки!»
Громкий сигнал. Звук мотора и проезжающего по обочине мотоцикла.
– Едем! – радостно сказал водитель и переключился на первую скорость.
Шеф, вернувшись из воспоминаний, разблокировал планшет и продолжил мониторить новости.
***
– Знаешь, Петрович, что-то всё меня это достало, хочу как следует отдохнуть! – шёпотом проговорил Иннокентий Семёнович соседу, Ромашкину Станиславу Петровичу.
Ромашкин имел славу знатного кутёжника, бабника и игромана. Не раз он попадал в различные сводки новостей, но умел всё элегантно замять. Особенно его любили за то, что он сначала брал вину на себя, а уже потом отмазывался. Своим друзьям объяснял он это тем, что за свою карьеру у власти «накопил» достаточно денег, которые поделены на множество частей и распределены по различным европейским банкам на имена друзей, знакомых и просто подставных лиц, которых он даже и не помнит. В связи с этим отставка ему не особо страшна, чем в последнее время и начали пользоваться некоторые очень богатые, но не шибко умные коллеги. Такое поведение не сильно сочеталось с человеком, представляющим коммунистов, однако идеи партии ему были далеки, находился он здесь только ради карьеры. Хотя если бы ему предложили перейти в другую, он бы, скорее всего, отказался. «Уж больно я привязался к коммунистам», – говорил он.
Друзей у Станислава Петровича по факту-то и не было, по крайней мере, он так считал. Но вот Иннокентий Семёнович – это другое. Как он иногда шутил: «Сколько лет мы с тобой за одной партой! Ни один одноклассник со мной столько не сидел!». Они часто вместе собирались, обсуждали какие-то важные вопросы, да и личное друг от друга не скрывали. Мысль о том, что они могут друг друга предать, проскальзывала, но это не имело большого значения в их отношениях. Хотя у них и была разница в двенадцать лет – Иннокентию Семёновичу 56, Станиславу Петровичу совсем недавно исполнилось 44 – их интересы во многом совпадали. Даже женщины нравились одного типа, что в особенности их сдружило.
– Что это, даже те выходные в Ницце не помогли? – ответил сосед, продолжая делать вид, что внимательно слушает повестку сегодняшнего дня. Одним глазом он смотрел в телефон, где по сети играл с кем-то из присутствующих в дурака.
– От такого отдыха надо бы ещё отдохнуть! – с улыбкой сказал Иннокентий Семёнович, забыв, что находится на заседании. Он вдруг перешёл с шёпота на бас, чем обратил на себя внимание нескольких коллег.
– Ты бы, Иннокентий Семёнович, потише говорил, а то мы опять попадём в тройку самых обсуждаемых персон собрания! – не отвлекаясь от экрана, сказал сосед.
– Да, забылся… – покаялся депутат.
– И что, говоришь, прям так надоело, что хочешь обломать меня с поездкой в гольф-клуб? – слегка сердитым голосом сказал Станислав Петрович, но не из-за огорчения другом, а из-за игры в карты.