Рабство. Маги. Суета [СИ] - страница 55

— Нет детей. Не могу я вам сказать, что там, всё равно не поверите. Просто знайте: как только мы доберёмся до моего дома, у нас сразу всё будет хорошо.

— Поверю на слово. Давайте спать.

На следующий день мы переправились через Изумрудную. Я никогда доселе не видел подобных рек. Возможно, на Земле таковых и нет, а может быть, мне не доводилось их видеть. Проезжал я раз через Обь. Но до Изумрудной ей как до Китая на четвереньках. Это просто гигантская речища, стоя на одном берегу которой, другой едва ли можно различить.

Нас, вместе с парой эйхо и телегой переправил на плоту пожилой мужчина с мальчишкой лет пяти от роду, взяв за это небольшую плату. Переправа заняла несколько часов.

Мы высадились в какой-то небольшой рыбацкой деревушке на берегу реки. Денег у нас практически не оставалось, нужно было где-то их добывать, чтобы уйти дальше на восток. Вариантов было немного. Тут и там сновали какие-то оборванцы в лохмотьях. Кругом была разруха. По деревне сновали худые и голодные местные. Мы на их фоне, несмотря на все произошедшие с нами злоключения, выглядели вполне солидно. На головы мы нацепили вязаные шапочки из шерсти эйхо, чтобы люди не обращали внимания на наши клейма. Хотя и были они исправлены на клейма свободных, кто-нибудь мог принять нас за беглых, ведь самостоятельно заменить себе клеймо не так уж и трудно.

На простой вопрос «Какой дорогой можно проехать на восток?» зачумлённые местные почему-то лишь пугались и старались как можно быстрее убраться прочь. В воздухе витал стойкий зловонный запах рыбы. Но несмотря на наличие источника запаха, местные были почему-то худы до безобразия.

Даже Олаф — местный эрудит, толком не мог объяснить, почему здесь всё так странно, лишь пробурчал, что это, похоже, на последствия войны. Народ нас откровенно побаивался и перешёптывался за спинами.

Мы решили остановиться в деревне на ночлег, однако таверны в деревне не было. Тогда Терн отправился по домам, чтобы попроситься у кого-нибудь на постой. Я, Олаф и Марон молча сидели на телеге, ожидая возвращения товарища.

В это время, озираясь по сторонам, к нам подошла худая, словно тростинка, женщина лет тридцати с замаранным чем-то чёрным лицом, и шёпотом произнесла:

— Уходите отсюда. Вам нельзя здесь оставаться. Вас схватят. Кто-нибудь уже наверняка вызвал стражу. Уезжайте и спрячьтесь в лесу, а от эйхо и телеги избавьтесь, иначе вас найдут по следам. Скорее.

— Что случилось, чумная моя, почему нам нельзя здесь оставаться? — спросил Олаф. — Объясни толком.

— Я не могу… — женщина заозиралась по сторонам. — Если кто-нибудь увидит, что я с вами разговариваю, меня накажут. Уезжайте. Ни в коем случае не оставайтесь на ночлег.

— Хорошо, тогда езжайте с нами, расскажете всё по пути, — предложил я.

— Не могу, у меня дети, — после этих слов женщина убежала, и я даже не успел спросить, почему бы ей не уехать отсюда вместе с детьми.

Что-то мне подсказывало, что женщину следует послушать. Я отправил Марона на поиски Терна и сказал ему, чтобы они догнали нас. Тем временем мы с Олафом отправились на восток.

— Олаф?

— Не спрашивай меня. Я сам не понимаю, что здесь происходит. А происходит что-то странное. Но думаю, что ты правильно сделал, что решил уехать отсюда. И эйхо тоже стоит бросить, как посоветовала та женщина. Ну что за проклятье! Как связался с вами, так беды сыплются на меня, будто проливной дождь с неба.

— Жаль бросать зверей, последние деньги на них потратили, — запричитал я, сам уподобившись ворчливому старику.

Через несколько минут нас догнали запыхавшиеся Марон и Терн.

— Доедем до леса и там бросим повозку. Одного эйхо отпустим, а одного забьём на мясо. Заберём с собой, сколько сможем.

Когда оказались в лесу, то поступили так, как и задумали. Одно животное распрягли. Однако оно не уходило, не желая покидать своего напарника. Ровно до тех пор, пока Терн топором не прорубил череп одному их них. Только тогда уцелевший эйхо с диким криком скрылся среди деревьев. Бедолага теперь будет бояться подходить к людям. От второго мы отрубили крупные куски и сложили их в мешки. Забрали с телеги пару мешков крупы и самое необходимое, сошли с дороги и отправились в лес.