Радеж превыше всего - страница 2
-Ты ведь сейчас по своей судьбе топчешься, Ян. Знал бы ты, на что себя обрекаешь. Оно того стоит?
От её слов, в правдивости которых сомневаться не приходилось, тоскливо сжалось сердце. И всё же.
- Радеж превыше всего,- сказал я то, что было для меня абсолютной непререкаемой истиной.
Серафима рассердилась. Её гневный взгляд скрестился с моим недоумевающим. В глубине потемневших глаз травницы отразилась такая боль, что у меня дыхание перехватило.
Но она тут же взяла себя в руки. Я даже подумал, не показалось ли?
- А в чём для него благо? – криво усмехнувшись, спросила старуха.- Кто о том знает?
-Без помощи Ассии Радеж не сохранить,- я старался донести до Серафимы свою уверенность в правильности принятого решения.- Помоги, бабушка.
-Знал, кого прислать, князюшка, - травница покачала головой, нехотя соглашаясь с моей просьбой. - Ладно. Будь по-твоему. Считай, месяц отсрочки у смерти для Рдына ты выпросил. И всё, за тем больше не приезжай.
- Льена ждут через три недели. К свадьбе всё готово. Успеем. Спасибо, бабуля.
- Мальчишка ты ещё. Вот радуешься, а того понять не способен, что Льен ведь тебя не пощадит. Слишком уж ты для него независим. И влияние твоё на ближайшее княжеское окружение не шуточное. Властью своей новый правитель ни с кем делиться не захочет.
- Льен законный наследник.
- Законный. И что с того? Не в отца он, в мать беспутную. Зидин сынок, ничего в нём от князя нет, разве что самоуверенность да упрямство ослиное. Если уж что решит… Неспокойно у меня на сердце. Будь осторожен, внучок.
Я взял в свои ладони морщинистую руку, прижался к ней щекой. Серафима погладила меня по склонённой голове и, обреченно вздохнув, велела обождать на улице, пока она над нужным зельем колдовать будет.
Через час мы с Мартом покинули хутор. Отдохнувший конь больше не упрямился, резво переставлял ноги, разделяя моё стремление вернуться домой до наступления ночи. Вскоре свернули с просёлочной дороги на широкий мощённый булыжником тракт, ведущий к столице. По нему мой умный конь и сонного доставил бы меня к родному порогу. Так что я вполне мог расслабиться, погрузившись в нахлынувшие на меня воспоминания.
Князь Рдын, мой приёмный отец, и травница Серафима, позволившая называть себя бабушкой, были единственными близкими мне в Радеже людьми. Своих родителей я никогда не знал. Какого я рода-племени не ведал. Первое из моих воспоминаний – дорога, посреди которой стою я, восьмилетний малец, потерявший память, а на меня несётся чудовище - князь на взмыленном коне и в весьма прескверном настроении. Вполне мог и раздавить, но видно у судьбы были на меня свои планы. Резко осадив коня прямо у моих ног, Рдын спешился и подхватил замершего меня на руки.
Кто его знает, чем я привлёк его внимание? Может тем, что не заорал, не бился в истерике? Так я просто не мог, потому что от страха онемел, к тому же вообще плохо понимал, кто я, где и что со мной происходит. А может и на самом деле князь посчитал меня ответом Неба на свою просьбу о помощи? Как-то он сказал мне, что моё появление на ещё миг назад совершенно пустой дороге никак иначе истолковать и не возможно.
Вскоре рядом с держащим меня на руках князем остановилась всадница, жена правителя княгиня Зида. Брезгливо скривившись, женщина спросила:
- Ты где это подобрал? …Рдын?! Я к тебе обращаюсь.
Не спуская меня с рук, князь повернулся к жене и злорадно ухмыльнулся.
- Вот, Боги послали в ответ на мои молитвы. Ты же не спешишь родить мне сына. Усыновлю этого найдёныша.
- Да ты совсем рехнулся!
- Прикуси язык, женщина. Знай своё место.
- Что?- просипела княгиня, серея лицом.
- Что слышала. И если к следующей весне не родишь, объявлю его наследником.
- Тебе не позволят.
- Кто? Кто рискнёт спорить с волей Богов?
- Ты не можешь…
- Я всё могу. И ты меня слышала, Зида.
Князь усадил меня впереди себя и, запрыгнув в седло, тронул поводья, понукая коня неспешно двигаться вперёд. Потерявшая дар речи княгиня молча ехала рядом. Отряд сопровождения, соблюдая небольшую дистанцию, двинулся вслед за нами.