Ради Инглиш - страница 24
Мистер Бриджес предлагает мне кофе, и я напоминаю ему о принесенном мною печенье на десерт, из-за чего Инглиш восклицает:
— Нам не разрешается приносить такое в дом. Мы не едим всякую фигню.
— Аа, ну тогда я тебя обрадую, потому что эти печенюшки абсолютно натуральные: я тоже не ем фигню и подобное сладкое. Они сделаны только из полезных ингредиентов.
Инглиш смотрит на меня, а затем на своего отца. Я делаю то же самое и вижу ухмылку на его лице. Что ж, похоже, это победа. Ох, какая это ухмылка.
— Можешь взять одно печенье, Инглиш. И для протокола, я не такой уж и тиран в отношении вредной пищи.
— Простите, я не знала. Однажды я принесла в школу печенье, но Инглиш отказалась его попробовать.
Он слегка округляет глаза, а потом Бекли спрашивает об этом случае у Инглиш. Она подтверждает, что все так и было, на что он говорит, что это нормально угощаться едой в школе.
— На самом деле, я полностью вас поддерживаю в этом вопросе. Я всячески стараюсь избегать некачественную пищу, если это в моих силах. Но должна признаться, тогда в магазине я подсмотрела продукты, лежащие в вашей тележке, и была действительно впечатлена.
— Именно поэтому у вас текли слюни? — подразнивает он.
— Что ж, поэтому, а также потому, что была дико голодна.
— Расскажите, что сказал врач о вашей ноге.
— Я травмировала лодыжку и на ближайшее время этот ботинок станет моим близким другом.
Я в подробностях рассказываю мистеру Бриджесу обо всем, на что он лишь отвечает, качая головой:
— Ох уж эти ваши туфли.
Тут вклинивается Инглиш:
— Папа сказал, что сейчас женщины не носят удобную обувь.
— Но ведь девушкам нужно быть стильными, — протестую я.
Мистер Бриджес хмуро смотрит на меня. Пожалуй, мне стоило держать рот на замке. Он встает из-за стола и начинает собирать тарелки.
— Может, я помогу?
Он наклоняет голову вбок, и на его хмуром лице четко читается «Серьезно?» Он переводит взгляд сначала на мой ботинок, а потом и на костыли. Я всего лишь хочу помочь. Что тут еще скажешь?
— Инглиш.
Она отодвигает стул и начинает помогать ему. Вскоре все вымыто, и он приносит мне дымящуюся чашку кофе, сказав:
— Сливки и сахар. — Он помнит.
— Спасибо.
Потом Бекли ставит на стол тарелку с печением. Мы берем по одному, и я слежу, как он откусывает.
Его ресницы подрагивают, а зрачки расширяются, и он не перестает смотреть на меня, пока жует печение. У меня сбивается дыхание, будто двухтонный бегемот уселся мне на грудь. Я так и не съедаю свое, потому что куда интереснее наблюдать за Бекли. На моих глазах будто происходит эротическая сцена, прямо за этим столом. Он хотя бы понимает, какой эффект оказывает на меня? Мне хочется обмахнуть лицо, но боюсь, буду выглядеть глупо. Хотя, если я что-то быстро не придумаю, то с меня градом польет пот.
— Печенье очень вкусное. Папочка, можно мне еще? — голос Инглиш разрывает то сексуальное напряжение, которое чуть не сделало из меня полную дуру.
— Конечно, Медвежонок, — отвечает он хриплым голосом. — Налетай. — Она тут же хватает печение, тогда как я откладываю свое на стол и делаю большой глоток кофе, чуть не обжёгшись. Черт, я как будто выпила лаву.
— Все в порядке? — спрашивает он.
— Да, — хриплю я. — Просто немного горячий. — Я делаю глубокий вдох и начинаю обмахивать лицо, чтобы как-то остудить свой рот. На моем языке теперь точно нет кожи. — У вас случайно нет льда? — квакаю я.
— Конечно. — Он приносит мне немного льда, и я засовываю кубик льда в рот.
— Это самый горячий кофе, который я когда-либо пила, — бормочу я, посасывая лед.
— Может, в следующий раз вам стоит пить маленькими глотками.
Умник.
Допив свой кофе, я говорю:
— Пожалуй, мне пора.
— Вы не можете сейчас уйти, мисс Монро. У нас есть для вас подарок, — восклицает Инглиш, подпрыгивая на месте.
Приподняв брови, я вопросительно смотрю на мистера Бриджеса, а он лишь пожимает плечами. Инглиш выбегает из комнаты и возвращается через несколько минут с большой картинкой в руках. Улыбаясь прекрасной улыбкой от уха до уха, произносит:
— Это вам. Папочка и я нарисовали это специально для вас, чтобы вы не печалились из-за вашей ноги.