Ради любви и чести - страница 15

искусства. Ты продемонстрировала бы мудрость, если бы проявила

сочувствие к их ситуации. Не проявляй чрезмерного рвения. Вообще, я

советую тебе воздержаться от любых упоминаний о покупке до тех пор, пока

они не получат возможность узнать тебя и убедиться, что ты заслуживаешь

доверия.

Слова бабушки отрезвили меня. Если бы мне пришлось отказаться от

чего-нибудь из моей коллекции произведений искусства и реликвий, я бы

плакала, захлебываясь слезами. Одна только мысль о том, что мне придется

расстаться с одним из моих сокровищ, повергала меня в отчаяние. А что

сейчас чувствует семья Виндзоров?

– Вы, как всегда, правы, миледи. Как бы трудно это ни было, я

постараюсь сдержать свой энтузиазм, пока буду осматривать экспонаты.

– Ты будешь молчать о своих намерениях, пока они не узнают тебя

получше?

– Я постараюсь сделать это.

– Ты воздержишься от глупых, бессмысленных комментариев и будешь

очаровательна?

– Бабушка, а ты не слишком многого требуешь? – Подмигнула я ей.

Она фыркнула, словно соглашаясь, и распахнула дверь. Я последовала

за ней и поспешила пристроиться рядом. В своем черном бархатном платье, отделанном золотыми вышитыми листьями, она была величественна. Ее

внешний вид выражал невероятную внутреннюю силу, которой я всегда

восхищалась. После утраты любимых людей: сначала мужа, потом обоих

сыновей, я ожидала, что тяжесть этих потерь сломит ее. Но каким-то образом

все эти годы она оставалась сильной.

В то время я была слишком мала, чтобы помнить смерть матери, и

слишком далека от отца, чтобы чувствовать последствия его смерти. Он

довольно часто покидал дом, служа при дворе короля. А в те редкие дни, когда возвращался домой, то вел себя церемонно и отчужденно, как

незнакомец. Когда он умер, я ни разу не заплакала. Мне было грустно, но

только потому, что я горевала о любви, которую никогда не испытывала к

нему и теперь никогда не узнаю.

Без бабушки, с ее преданностью, твердостью и непоколебимой

решимостью всегда делать все возможное в любой ситуации, я не знаю, чтобы со мной стало. Я была благодарна ей за то, что она меня любила, и за

то, что она была образцом мужества. В последние годы она очень помогала

мне. И я не сомневалась, что она будет продолжать это делать, пока я в этом

нуждалась. Несмотря на все ее разговоры о попытках найти мне мужа и

передать меня ему, она будет сожалеть о том, что потеряла меня так же

сильно, как и я ее. К счастью для нас обоих, я не собиралась покидать ее в

ближайшее время.

Наши шаги эхом отдавались в длинном, тускло освещенном коридоре, как бы объединяя нас. Я потянулась к нитке жемчуга и потрогала ее

пальцами. Сквозь тонкую шелковистую ткань перчатки бусинки были

гладкими, как тончайший мех норки.

– Спасибо, что позволили мне надеть жемчуг, миледи.

– Я не просто позволила тебе носить их, – ответила она. – Я отдаю их

тебе. Теперь они твои.

– Бабушка, я не могу их принять, – начала я протестовать.

Она махнула рукой и оборвала меня:

– Ерунда. Я ждала подходящего момента, чтобы отдать их тебе. Я

решила, что сегодня самое подходящее время.

Я понимала, что должна продолжать возражать, но была слишком

взволнована этим подарком, чтобы спорить с ней или пытаться понять, почему она считает сегодняшний вечер идеальным. Я взяла ее за руку и

крепко сжала:

– Ты просто прелесть.

– Это тоже полная чушь. – Но легкая улыбка тронула уголки ее губ. –

Теперь просто убедись, что ты в перчатках.

Я постучал пальцами по столу и подавил раздражение. В коридоре, ведущем на кухню, стояли слуги, ожидающие знака подавать еду. Их лица

были влажными от пота и раскрасневшимися от удушливой жары, исходившей из кухни. Восхитительные ароматы доносились до нас, дразня

гостей запахом шалфея, лука, розмарина и дюжиной других, смешанных

вместе.

Сердитый, раскатистый голос повара каждые несколько минут звал