Ради тебя - страница 10

— Стрелять умеешь? — спросил Батраков, догоняя его.

Мокеич кивнул.

— До войны пользовался ружьишком. У нас тут зайцы, лисы…

— Из автомата сумеешь?

Мокеич снова кивнул.

— Да уж постараюсь не осрамиться, если растолкуете как следует.

— Бросай якорь! — скомандовал Никольский.

Все остановились.

Никольский подмигнул Женьке:

— Рядовой Женька! Обучить ополченца Суса… Крюкова автомату, — приказал он. — Использовать остатки света.

Мокеичу, наверное, было никак не понятно, как в этих обстоятельствах можно шутить.

— Это что, по-военному — остатки света? Вроде остатки керосина?

— Да ну его! — махнул рукой Женька и потащил Мокеича в сторону.

Он отдал ему автомат Горохова и два запасных диска. За четверть часа Женька научил его заряжать, перезаряжать и ставить на предохранитель.

— Нашего полку прибыло, — сказал серьезно Никольский, когда Мокеич, застенчиво улыбаясь, появился перед ними с автоматом.

Мокеич погладил ложе автомата, снял снова фуражку и повторил:

— Еще раз спасибо за доверие, товарищи разведчики.

В поздних сумерках Мокеич вывел их к опушке, повернул вправо и пошел вдоль нее до глубокого и широкого оврага.

На краю оврага он остановился.

— До ночи надо бы подождать здесь.

— В какой стороне Григорьевка? — спросил Никольский.

— Правее.

— Далеко?

— Верст семь будет, — уверенно ответил Мокеич.

— Как, Коля?

— Примерно столько, — ответил Батраков. — Если карта не врет. — Он поднял руку. — Слышите?

— Танки, — сказал Кедров.

— Может, и тягачи, — сказал Батраков. — Начались их тылы.

— Так-с, — протянул Никольский.

Все помолчали.

— Переждем здесь до ночи? — потом спросил Тарасов.

— Сколько до наших, как думаешь? — спросил Кедров Батракова.

— Не меньше, чем километров пять, — помедлив, ответил Батраков.

— Вот бы нащупать их стык, — сказал Никольский.

— Как его нащупаешь? — сказал Тарасов.

Все снова помолчали.

— Подождем здесь до ночи, — сказал Кедров.

Бадяга понюхал воздух.

— Дождем пахнет.

— Я и жду дождя, — сказал Мокеич. — Дождь нам на руку.

— Еще как бы на руку, — сказал возбужденно Песковой.

— Будет ли дождь? — спросил Никольский.

— По всем приметам — должен. Сильно парило, и нога сигналит цельную неделю. — Мокеич пошевелил хромой йогой.

— Время у нас есть, переждем здесь до ночи, — сказал Батраков.

— А может, в овраге? — спросил Мокеич.

— Там сыро, дедушка, — сказал Женька.

— И то верно, — согласился Мокеич, — Мы еще поверху с полверсты пройдем, а там спустимся.

Все, кроме пленного и Кедрова, сели. Пленный постоял, потом снял мешок и, помедлив, сделал осторожный шаг в сторону.

Кедров щелкнул предохранителем.

— Мне надо оправиться, — сказал пленный.

— Пошли, — сказал Кедров.

Батраков встал и пошел вместе с Кедровым.

Когда они вернулись, Песковой спросил:

— Может, поедим?

Они быстро и без особой охоты поели, Мокеич своим и Женькиным ремнями связал пленному руки и ноги, сел неподалеку от него, остальные легли и дремали, пока не ударил далекий и глухой гром. Тогда они нервно поднялись, вышли на опушку и стали смотреть в небо. В небе, свисая к земле черными лохмами, шли низкие тучи. Их подгонял напряженный ветер, он гнал тучи из края в край. Кривые ветвистые молнии разламывали небо. В небе грохотало и трескалось, потом оно лопнуло, и из него хлынули струи.

Они стояли под этими струями и радовались.

— Повезло, — сказал Батраков Кедрову.

— Да.

— Проскочим! Проскочим! — говорил Песковой пританцовывая. — Под такую симфонию батальон провести можно — на два шага ничего не слышно.

— Зато на два километра видно, — тихо сказал Никольский.

Кедров быстро развязал пленному ноги.

— Пошли.

Батраков подождал, пока пленный поравняется с ним.

— Если хочешь жить, — ни звука, даже если ранят.

Тарасов сунул Кедрову вальтер.

— На, вдруг автомат заест.

Кедров загнал патрон в ствол и спрятал вальтер за борт шинели.

Гроза разразилась вовсю, скоро на земле не осталось и клочка сухого, но они шли и радовались и потокам воды, и темноте, и грохоту грома, и только при вспышках молнии приседали и замирали, и в эти мгновенья замирали и их сердца.

Несколько раз они слышали рокот моторов, неясные немецкие слова, и Мокеич уводил их в сторону. Они спустились на дно оврага и пошли по нему то берегом ручья, то по ручью, там где дно оврага было очень узким. Они промокли до нитки, в сапогах у них хлюпала вода, и ногам было так холодно, как будто они шли босыми.