Ради жизни - страница 6

— Обычное назначение, господин министр. Прогноз по колонистам никто особо и не считал. Всё, что они должны были успеть, — намочить штаны. Мы работали с полковником Пештоком. Вовремя явившись на пепелище, он должен был выглядеть именно тем, кто уничтожил мирную имперскую колонию. И тщательно спланированная провокация, как вы сами могли убе…

— Убе… — передразнил генерал. — Вот так и убей этого Дерена!

— Уже не могу, — развёл руками полковник. — В районе Эскгама висят два экзотианских патрульных. Там сейчас шлюпка не проскочит. А через пару часов подойдёт «Леденящий». Информация дошла до Локьё. Если эрцог разберётся, кто там чего нарулил, вместо военного конфликта мы получим дипломатический скандал.

— Колонию с Эскгама нужно убрать!

— Разве что сам Локьё её поджарит, — полковник глубоко затянулся. — Что известно сейчас колонистам? Что на них напали экзоты. И взбесившийся Дерен готов расстрелять в ответ экзотианскую колонию. Так или иначе, нам нужен прецедент, и мы его получим.

— Так заставь этого Дерена стрелять!

— Как же, — усмехнулся полковник, — заставишь его. Вы же сами имели честь заметить, что за звери эти боргелиане.

— Проклятая секта!

— Боргелиане славятся воспитанием в человеке нрава, якобы привезённого ещё с Земли. Ак ренья.

— Чего? — покривился генерал.

— Девиз Союза Борге — ак ренья, то есть «сохраняющий сердце». Они даже обращаются друг к другу с чем-то вроде «серденько». Забавная такая вера… — Полковник выбросил бычок и достал новую сигарету.

Генерал поморщился:

— Иди кури в другом месте. И помни — твой Дерен должен начать стрелять!

Полковник Пешток орал так, что охрип. Но выбора у него не было. Модули висели в тропосфере Кьясны. Над самой густонаселённой провинцией. И просто не существовало способа дезактивировать их, не рискуя жизнями людей внизу.

Милый зелёный мир. Никогда не знавший войны.

Содружество в лице полковника Пештока и Империя в лице инженера Дерена взяли четырёхчасовую паузу. Дерен потребовал: перекатить глушить связь с большой землёй и начать переговоры экзотианского патруля с имперским. Иначе…

За спиной инженера тонко, со всхлипом дышал комендант. Он только сейчас полностью осознал, что творит Апло.

— Кка-ак? — едва не рыдал он. — Ка-ак вы могли, Де-ерен… — от страха комендант начал выкать.

Апло заблокировал навигаторский пульт и направился к резервному, не вслушиваясь в дальнейшую истерику. Он не мог не попрощаться с женой, хотя ещё ничего не полагал таким страшным, как это прощание.

Он никого не любил так, как Валлери. Не помешало ни особое воспитание, ни гнев деда. Природа не соизмеряет силу желаний с социальными предрассудками, она требует своё во весь голос.

Апло трудно было понять, почему между двумя земными народами всего за два тысячелетия жизни в космосе разверзлась пропасть. Ведь поначалу экзотианцы во всём помогали переселенцам второй волны. Может, это и было ошибкой? Имперцам надоело ощущать себя «вторыми», более слабыми и менее приспособленными? Они видели, что экзоты действительно достигли бóльшего в преодолении пространства и человеческого несовершенства. Они не просто изменяли природу, но и изменяли себя.

Валлери была красивее соплеменниц Апло, умнее и свободнее в суждениях. Да, экзоты тоже привезли с Земли ростки гендерного неравенства, но они плохо приживались на их планетах. А вот в Империи традиции почитали сурово. Но так ли это хорошо, как внушали ему в детстве?

Дерен вздохнул и набрал код своей маленькой квартирки в шестом жилом куполе.

Валлери плакала, обнимая округлый живот. Инженер молчал. Мышцы лица стянуло судорогой в каменную маску. Нет, она не уговаривала его смириться, сдаться. Валлери понимала мужа, как никто другой. Ей не нужно было объяснять, что они пешки в чьей-то большой политической игре — иначе всё не сложилось бы так жутко и нелепо.

Но Валлери была на седьмом месяце, и гормоны тянули из неё слёзы. Однако даже блестящие глаза жены сохраняли твёрдость. Знать в мирах экзотики — не зажравшиеся мерзавцы. Это наследники особой силы духа, особой власти над собственной и чужой волей. И Дерен знал: Валлери выдержит всё, что может случиться с ними.