Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу - страница 16

Но Кипа задел недовольный тон брата, он схватил его за руку.

— Ну, выкладывай, что на уме. Послушаем.

— Не нравится мне все это…

— Ты меня уже давно избегаешь.

— Я о тебе из газет узнаю. Чего же еще? — сказал Дэнис, не сводя глаз с его большого свирепого лица. — Почему ты не уехал отсюда, чтобы забыть прошлое? Почему крутишься тут и даешь этому толстосуму Маклейну и всей его компании поднимать вокруг тебя победный тарарам? Может, он и щедрый человек, но совершенно безответственный. И все они такие же.

— А где бы я сейчас был, если б не они?

— Ну… — Дэнис замялся.

— Чего же ты, отвечай, доктор Ритчи. — И повторил с издевкой: — Доктор Ритчи!

Дэнис отпрянул, словно брат хотел его ударить. Кип грозно возвышался над ним в тесной прихожей, исполненный чувства бесконечной признательности к таким отзывчивым, благородным людям, как сенатор и его друзья.

— Что ж, очевидно, я и не вправе так говорить, — сказал Дэнис. — Что ты на воле — не моя заслуга. Но ты-то никогда не понимал, что для меня значишь. Я знаю, ты не хуже других, и ты добрый, отзывчивый. Но этого еще слишком мало, чтобы выбиться в число тех, кто ведет гонку. Все зависит от условий, какие вокруг тебя складываются.

Кип вдруг ощутил, как дорог он брату, и голос его дрогнул:

— Оба стараемся, как умеем, каждый на свой лад.

— Конечно.

— Заходи ко мне туда, в гостиницу.

— Цены чересчур высоки. Ну, пока, — сказал Дэнис и ушел.

Кип все стоял в прихожей, ему так хотелось пойти к матери, поговорить с ней, но он понимал, что нельзя. Он понял также, что вечер теперь испорчен. Надев шляпу, застегнув пальто, которое распахнул, чтобы показать брату костюм, он шагнул к двери. Но тут из кухни появился Тим и робко сказал:

— Дядя Кип, видите, какой у меня мяч?

— В бейсбол играешь? — рассеянно спросил Кип.

— Ну да, подающим.

И тогда внезапная тоска по простому дружескому теплу охватила Кипа, он взъерошил Тиму волосы, спросил ласково:

— А вам, ребятам, нравится толкаться возле гостиницы, где останавливаются команды бейсболистов? Особенно по вечерам, после игры, когда они со стадиона приедут, а?

— Еще как! — ответил мальчик. Он водил пальцем по швам на бейсбольном мяче, тискал его в руках. — Мяч… ну, в общем, один парень, Джо Мейерс… это его мяч, он… просил, может, вы дадите ему автограф. А я пообещал, что упрошу вас.

Лицо у Тима было встревоженное. Кип взял мяч, повертел в руках.

— На что ему мой автограф? — спросил он.

— Так ведь здорово, если подпишете вы, правда?

— Но я не играю в бейсбол.

— Ну и что! Все равно вы же посильней знаменитость, чем известный бейсболист.

— Ну нет, что ты… Ошибаешься, Тим. Никакая я не знаменитость.

Он хотел было кое-что объяснить мальчику, но его не покидала мысль о Дэнисе, о том, как сурово держался с ним брат, однако наивное мальчишеское восхищение было ему приятно. Он решил не объяснять ничего Тиму, чтобы не сбить его с толку. Он вообще боялся об этом говорить.

— Значит, будем дружить, а? — сказал он и опять взъерошил мальчику волосы, и неприятного осадка от разговора с Дэнисом как не бывало.

— Можно, я немножко провожу вас, дядя Кип?

— Нет, нет, я спешу. Надо ловить такси, я опаздываю.

Вместе с несколькими запоздавшими он спешил к входу в парк. Билетер провел его вдоль ряда лож. В темноте невозможно было разглядеть лица сидевших в них зрителей. Ледяное поле катка блестело под лучами прожекторов. Стояла тишина, слышался лишь скрежет коньков. Чемпион мира, фигурист из Вены, кружил на одной ноге, согнув в колене другую ногу и скрестив руки. Его черные напомаженные волосы, белоснежная шелковая блуза поблескивали в направленном на него луче прожектора. Но вот под взрыв аплодисментов зажегся свет, и Кип оказался в проходе один. Он растерянно глядел на вереницу белых манишек, бархатных вечерних платьев, на лысые головы стариков и радостно оживленные лица девушек. И ему почудилось — все на него смотрят. Наконец он увидел сенатора Маклейна. Тот стоя махал ему из своей ложи, и Кип кинулся туда, как ребенок в укрытие от ливня.

Рядом с сенатором сидела его дочь, коротко стриженная блондинка с круглым личиком, вздернутым носиком и ярко-голубыми глазами, которые она мило щурила. Кип обрадовался, что свет погас до того, как они с ним заговорили. Сенатор представил их друг другу: