Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу - страница 59

— Да, — сказал Дэнис. Но даже теперь, у ложа умершей матери, они не могли преодолеть странной скованности, застенчивости. — Я займусь всеми делами.

— Дэнис, перестань на меня так смотреть! — тихо сказал Кип.

— Ты очень возбужден.

— У меня неприятности. Я лишился работы.

— Да, это большой удар. — Дэнис зашагал из угла в угол, неуверенно, слегка робея, пытаясь найти путь к большей близости между ними, хотя прежде это никогда ему не удавалось. — Смерть мамы, потеря работы — все это сильно меняет твои планы?

— Не знаю.

— Если тебе нужны деньги…

— Что?

— Если ты собираешься уехать…

— Куда?

— Приходи, поговорим. Приходи сегодня же вечером, ладно, Кип?

— Приду, а сейчас меня ждут.

Он махнул рукой священнику, который укладывал свой маленький черный саквояж.

— Пока, — сказал он и ушел.

Фоули и Кермана на улице не было, и он решил, что они ушли. Но они прятались в тени, за другим столбом. Ждали, когда он подойдет.

— Потише, уголовник, не спеши, — добродушно окликнул его Фоули.

— Что? Уголовник? Другого слова у тебя нет?

Его обуяло неистовое желание закончить поединок, который он мысленно вел с Фоули у постели умирающей, и он в бешенстве рванул Фоули за плечо, притянул к себе его наглую смуглую физиономию, сшиб его с ног, повалил навзничь. Отвращение к житейской философии Фоули, нараставшее в душе Кипа вот уже десять лет, прорвалось наружу, требовало уничтожить Джо-Шепотка. Он придавил коленом его грудь. Свет фонаря упал на искаженное узенькое лицо, оскаленные черные гнилые зубы. Огромные руки Кипа вцепились ему в горло и стиснули так, что рот Фоули широко раскрылся.

— Умник-разумник… — в исступлении бормотал Кип, а Керман уговаривал его, хватал за плечи:

— Сейчас легавые явятся. Чего не поделили? Нет, он совсем спятил!

Руки Кипа разжались.

— Ну как, понравилось? — прошипел он. — Ты пять лет этого добивался.

Но вспухшее очкастое лицо снова скривила ухмылка.

— Так когда ты вернешься, уголовничек? — прохрипел Фоули.

— Что-что?

— Ты меня слышал. Помоги встать, медведь.

И тогда Кип понял, что все напрасно: источник его ярости не иссяк. Да, он наконец задал трепку Фоули, но это ничего не изменило. Стоя на коленях, он вглядывался в его лицо. Даже если бы он убил его, это ничего бы не изменило, и голос Фоули все равно жил бы в его душе, и борьба все равно бы продолжалась.

— Помоги встать, — повторил Фоули.

Кип растерянно качал головой, чем-то глубоко пораженный. Да, Фоули тут ни при чем. Все дело в нем самом. И он понял это много лет назад, когда был совсем один.

— На меня что-то накатило, Джо, — сказал Кип. — Ты же мой старый приятель. Понимаешь, мать моя только что умерла. Я любил ее… А ты давай говори все, что на ум взбредет. Сколько хочешь, хоть до хрипоты. Я не против. Просто ты мне сейчас под горячую руку попался. Слушай, пошли пивка выпьем, а? Я угощаю. — И Кип помог Фоули подняться, отряхнул его одежду, расправил смятую шляпу и напялил ему на голову.

После кино, когда Джулия, прибежав домой, вставила ключ в дверной замок, ей хотелось лишь одного: чтобы Кип простил ее за то, что она испугалась.

Из кухни доносились голоса. Сердясь на себя, она все же задержалась у двери, прислушалась и узнала голос Джо-Фоули.

— Говорю тебе, дельце — проще не придумаешь. Вот кабинет управляющего, а вот тут касса. Завтра утром счета оформляет рыжая девчонка, а в кассе сидит молокосос, пижон с напомаженными волосами. Сплошь мелюзга. Да они при виде тебя окаменеют от страха. Машину припаркуем здесь, вот на этой улице, и двинемся к входу, так?

Джулия шагнула к кухоньке, заглянула в нее — Фоули замолк. За кухонным столом сидели Фоули с Керманом и Кип. Фоули что-то чертил карандашом на белой клеенчатой скатерти. Тут же на столе стояли четыре порожние бутылки из-под пива. Кип неподвижной глыбой громоздился на стуле и слушал молча, терпеливо, не возражая. Когда глаза их встретились, она ощутила себя бесконечно одинокой. И тут же подумала: почему он не разъярится и не набросится на них?

— Твоя девочка пришла, — сказал Фоули.

Кип медленно поднялся и вышел к Джулии.

— Мы тут болтаем. Пойдем, выпей пивка.