Радость поутру. Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - страница 44
— И тут он недалек от истины. Я сторожу его дом, точно верный ангел-хранитель, поступаясь своим сном и отдыхом, проливаю пот, задерживаю грабителей…
Тут дядя Перси снова вмешался:
— Каких грабителей? Чушь! Совершеннейшая чушь! Наверное, просто безвредный путник укрылся от грозы в моем сарае…
— От какой еще грозы?
— Не важно, от какой грозы.
— Никакой грозы нет.
— Ну, хорошо, хорошо.
— Чудесная ясная ночь, никаких признаков грозы.
— Хорошо, хорошо! Не о погоде сейчас речь. Мы говорим о бедном, одиноком, заблудившемся страннике, которого заперли в сарае. Я утверждаю, что он просто безобидный прохожий, и отказываюсь преследовать несчастного. Что плохого он сделал? Вся шушера на мили в округе пользуется моим парком как своим собственным, почему же с ним так обошлись? Сюда ведь, кажется, открыт доступ всем, черт подери!
— Так вы не думаете, что это грабитель?
— Не думаю.
— Уорплесдон, вы — осел. А как же оберточная бумага? А патока?
— К черту патоку. Провались оберточная бумага. И как вы смеете называть меня ослом? Дживс!
— Милорд?
— Вот десять шиллингов, ступайте отдайте их бедняге и выпустите его из сарая. Пусть он заплатит ими за ужин и теплую постель.
— Очень хорошо, милорд.
Боко неодобрительно взлаял, как рассерженная гиена.
— И вот еще что, Дживс, — сказал он.
— Сэр?
— Когда он уляжется в теплую постель, получше подоткните ему одеяло и позаботьтесь, чтобы у него была грелка.
— Очень хорошо, сэр.
— Десять шиллингов, подумать только! Ужин, а? Теплая постель, ну а как же? Все, с меня довольно. Я умываю руки. Больше вы не дождетесь от меня помощи, когда понадобится ловить грабителей в этом сумасшедшем доме. В следующий раз, когда они явятся, я похлопаю их по спине и подержу им лестницу.
Боко удалился во тьму, весь кипя обидой, и его, говоря честно, можно было понять. Обстоятельства сложились таким образом, что разобиделся бы самый кроткий человек, не говоря уж о темпераментном молодом литераторе, приученном заглядывать на огонек к своим издателям и, чуть что, закатывать им скандалы.
Но хоть я его и понимал, однако же скорбел. Более того, я бы даже сказал, что стенал в душе. Чувствительное сердце Вустера глубоко страдало от того, что путь юной любви Нобби и Боко так тернист, и я всей душой надеялся, что в результате ночного переполоха дядя Перси сменит гнев на милость и тернии будут убраны у них из-под ног.
Но вместо этого вздорный писака умудрился перебраться на самую нижнюю ступень дядиной немилости. Если прежде шансов на то, чтобы отхватить опекунское благословение, у него было, скажем, один к четырем, то теперь их наверняка осталось не больше, чем восемь на сто, да и то, боюсь, никто бы не поставил.
Я еще стоял, размышляя, не надо ли сказать Боко пару-тройку слов в утешение, и склоняясь к мысли, что, пожалуй, лучше не надо, когда послышался тихий свист, — возможно, это крик малой ушастой совы, точно не знаю, — и из-за дальнего дерева выглянуло нечто смутное, но, безусловно, женского рода. Я сообразил, что по всем признакам это не иначе как Нобби, и потихоньку, пока никто не видит, отчалил в том направлении.
Догадка моя подтвердилась, это была Нобби, в халате, но без папильоток. По-видимому, при ее прическе они не требуются. Нобби прыгала от волнения, горя желанием поскорее услышать последние известия.
— Я не рискнула подойти к остальным, — пояснила она, когда мы обменялись приветствиями. — Дядя Перси сразу отослал бы меня спать. Ну, Берти, как идут дела?
У меня сердце разрывалось от необходимости обрушить на трепетную девицу дурные вести, но ничего не поделаешь, тяжкий долг надо было исполнить.
— Не очень хорошо, — грустно ответил я ей.
Как я и ожидал, мои слова пронзили ее в самое сердце. Бедняжка горестно взвизгнула.
— Не очень хорошо?
— Да.
— А что вышло не так?
— Лучше спроси, что вышло так. Вся эта затея была обречена на провал с самого начала.
Нобби застонала, и смотрю, она направила на меня эдакий неприятно подозрительный взгляд.
— Наверное, ты провалил то, что было на тебя возложено?
— Совсем наоборот. Я выполнил все, что было в человеческих возможностях. Но произошло одно из тех прискорбных стечений, в результате которого вместо минутного дела на двоих получилась массовая сцена. Все поначалу шло хорошо, до тех пор, пока усадьба со службами и постройками не наполнилась шумной толпой — тут тебе и дядя Перси, и Дживс, и Сыр, и Флоренс, и так далее и тому подобное. Естественно, все наши планы рухнули. С сожалением должен при этом заметить, что Боко проявил себя не наилучшим образом.