Рагу из лосося - страница 22
Неужели именно он информатор Вал. Евга? Хитрая старая лиса – везде устроится получать ценную информацию из первых рук!
– Мы очень много говорили о вас, Ри. Валерий Евгеньевич характеризует вас как умного и проницательного человека. Он очень высокого мнения о вас, считает, что Фалееву повезло больше, чем тот заслуживает. И я пришел к выводу, что вы единственный человек, который может мне помочь. Я пришел просить вас помочь мне. Мне очень нужна ваша помощь.
– Помощь – в чем?
– В расследовании. В расследовании убийства Сергея Сваранжи.
– Но почему именно я?
– По многим причинам. Видите ли, закулисный мир шоу – бизнеса – особый мир, он совершенно для меня чужой. Здесь существует слишком много подводных камней, течений, которых нормальному человеку невозможно разгадать. Вы живете в этом мире, знаете все слухи, сплетни, отношения между людьми, но в то же самое время вы находитесь как бы в стороне. Ваша помощь будет очень цена для меня. Хотя бы потому, что вы можете анализировать, и еще потому, что никому не придет в голову, что вы собираете информацию для меня.
– Но почему я должна вам помогать?
– Чтобы узнать истину. Чтобы оградить от подозрений человека, которого вы любите.
– От подозрений?
– Но ведь вы не хотите, чтобы Диму арестовали за убийство, правда?
– Что?! – я так и дернулась на своем месте.
– На сегодняшний день Дмитрий Фалеев наш подозреваемый номер один.
– Но это же глупость! Нелепость! Дима не способен…
– Вот и помогите мне доказать, что это нелепость. Докажите, что Дима не способен. Это в ваших интересах – если, конечно, вы заинтересованы в его судьбе.
– Это шантаж?
– Возможно. Но вы слишком много знаете, и умеете молчать…
– Так. Я начинаю понимать. Вы хотите, чтобы я рассказала вам что – то. Вы думаете, что я кое-что знаю. По – вашему, что?
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете. Все, что слышали или подозреваете! Все слухи и сплетни! Вы меня понимаете? Все!
– Если я не стану с вами сотрудничать, вы арестуете Диму?
– Возможно. Если вы не оставите мне другого выбора.
– Я?
– Вы.
– По – моему, это самое простое запугивание. Вы меня запугиваете, чтобы я шпионила, доносила на близких и знакомых мне людей…
– Вы ошибаетесь. Расследование убийства – это не донос, не шпионство. Это выяснение всех фактов и обстоятельств, связанных с насильственной смертью человека. И у меня есть основания подозревать, что вы располагаете информацией, которая может очень сильно продвинуть следствие. Но так как вы мне симпатичны, я не угрожаю, не преследую, не вызываю в кабинет для допроса, а дружески прошу вас помочь.
– Дима никого не убивал! Почему вы подозреваете именно его? Почему вы не подозреваете Розалию?
– Расскажите, почему я должен подозревать Розалию! Расскажите, почему вы считаете Диму невиновным!
– Вы загоняете меня в тупик!
– Нет. Это вы сами себя загоняете.
Где я уже слышала похожие слова? Уж не я ли сама была автором таких похожих слов? Я вздохнула.
– Я должна подумать.
– Думайте. Когда Дмитрий Фалеев окажется в СИЗО, времени для раздумий у вас будет намного больше!
– Вы не посмеете!
– Я уже объяснил…
– Я должна подумать, но постараюсь недолго. Возможно, я постараюсь кое-что вам объяснить… Немного позже.
– Хорошо. Через несколько дней я сам вас найду. Я пока объясните вот это.
Он вынул из кармана кое-что и положил передо мной изображением вверх. На этот раз мне все-таки удалось встать. Руки дрожали. Голос дрожал тоже. И я догадывалась, что ни одна косметика мира не сможет скрыть белое полотно ужаса, вдруг покрывшее мое лицо.
– Я… мне нужно выйти… извините…
Толкнув высокий табурет, я, почти не видя, пошла вперед. Кое-как выскочила на улицу. Холодный воздух ночи отрезвлял всех – но не меня. Холод выворачивал наизнанку мысли и душу. Я остановилась возле входа, не понимая, сколько буду стоять так. Кто-то легонько тронул меня за плечо.
– Ри, я сейчас уезжаю. Встретимся через несколько дней. Хорошенько обдумайте все. Кстати, насчет вашего Димы… Видите, у меня есть не только внешние причины. У меня есть внутренний мотив.
Следователь (это снова был он) легко сбежал по ступенькам, сел в серебристый «нисан-кашкай» и уехал в ночь, в темноту. Внешние мотивы… Разумеется, конфликты, деньги, неустойка, Викторов – все это он уже знал. Внутренний мотив… Что он сказал, положив этот кошмар на стойку бара изображением вверх? Он сказал так: