Ракетоплан С-218 - страница 12

— Как можно крепче привяжитесь к креслам. Нужно ждать сильных ударов и толчков.

Я тщательно проверил, правильно ли охватывают ремни безопасности тела пассажиров, крепко ли держатся опоры кресел. Все было в рабочем состоянии, все, кроме главного, — ракетного двигателя С-218. В тот миг, когда я закреплял ремни своего кресла, Жанна крикнула:

— Луна!.. Луна!..

Я быстро поднял голову. Серебряный диск заметно уменьшался в размере. Луна будто отходила куда-то далеко, отлетала от Земли. За несколько секунд ее кружок уменьшился вдвое, начал тускнеть, потом его и вовсе заволокла темная тень.

— На пути к Комете Луна должна пересечь земную тень, — спокойно отметил профессор Пелюзье.

Эмиль Стенуа, лишенный возможности курить (в кабине ракетоплана это категорически запрещалось), и потому еще более разнервничавшийся, судорожно сжал поручни кресла. Жанна смотрела широко раскрытыми глазами вверх, в иллюминатор, сквозь стекло которого уже не было видно лунного диска: наш спутник исчез в космическом пространстве. На его месте теперь ослепительно сияла Комета.

Неожиданно ракетоплан вздрогнул от резкого толчка. Будто кто-то сильной рукой толкнул его в бок. Потом ракетоплан заколыхался и снова остановился. Все это длилось две-три секунды.

В кабине царила полнейшая тишина. Помню только обезображенное гримасой ужаса лица Стенуа, сидевшего напротив меня.

И тут же до нас донесся неясный гул, который неуклонно крепчал, рос, превращаясь в скрежещущий грохот. Это приближалась вода, которую выбросил из океана удар землетрясения. Вода мчалась на равнины.

Я всмотрелся: на горизонте выросла огромная водная стена, которая быстро двигалась к нам, увеличиваясь на глазах и заполняя собой все окружающее пространство. Кажется, я крикнул:

— Вода!..

Но моего голоса никто уже не слышал, потому что в эту секунды ракетоплан задрожал под потоком воды, который ринулся на его стальное тело. На миг я перестал различать, где низ, где верх — все закружило в диком танце.

Свет Кометы, который прежде ровно лился сквозь верхние иллюминаторы, теперь мелькал, будто взбешенный луч прожектора, пронизывая кабину то сверху, то снизу, — и наконец потух совсем. Вместо него сквозь стекло иллюминаторов пробивалось едва заметное зеленоватое мерцание.

«Ракетоплан мчится где-то в глубине волн вдоль степей», — подумал я.

Стрелки, которые светились на циферблате моих часов, показывали одиннадцать часов сорок минут. Приближалось время второго взрыва, более сильного чем первый.

В полутемной кабине я заметил, что Стенуа, махая рукой, что-то кричит. Я наклонился вперед, силясь услышать его голос, но в этот миг что-то тяжелое сильно ударило меня по голове, перед глазами вспыхнули огненные молнии, резкая боль взорвалась в затылке. Последнее, что я видел, — бледное лицо Жанны, которая повернулась ко мне.

Больше я не помню ничего…

…Я приходил в себя будто после тяжелой болезни. Сознание мало-помалу возвращалось. Мне казалось, что меня бросает из стороны в сторону, что я, превратившись в подвешенный на эластичной пружине маятник, качаюсь огромными взмахами. Взмахи становились все меньшие и меньшие, пока не превратились в легкие приятные покачивания. Я почувствовал, что лежу на чем-то мягком.

Я с трудом открыл глаза и сразу зажмурился, ослепленный ярким дневным светом. Ласковый голос надо мной произнес:

— Успокойтесь, все прошло. Вы в полнейшей безопасности.

Это был голос Жанны. Я удовлетворенно улыбнулся и осторожно приоткрыл глаза. Жанна и в самом деле сидела возле меня, а я лежал на мягких пневматических подушках в небольшой продолговатой комнате. Около окна за столом сидел профессор Пелюзье и что-то писал. Эмиль Стенуа стоял позади и листал книжку.

Профессор обернулся, его лицо осветила мягкая улыбка. Он сказал:

— Как видите, все мы живые и, думаю, скоро достигнем цели нашего путешествия.

— Разве… — хотел спросить я.

Но Жанна прикрыла мне рот нежной ладошкой:

— Молчите, вам нельзя разговаривать. Я сейчас расскажу вам все. Вы потеряли сознание перед вторым ударом. Рычаг, обломившись, ударил вас по голове. Ракетоплан выдержал все испытания, и волна вынесла его в глубь степей, за триста километров от места нашей стоянки. Там нас отыскал разведывательный ракетоплан, высланный Комитетом из Москвы в Австралию через Южную Америку и Антарктику. Он подобрал нас, и теперь мы летим над Антарктикой. Вы все время были без сознания. Все прошло, товарищ Троянов, Земля спасена.