Рандеву с Валтасаром - страница 19
– Постараюсь не причинять ей вреда, – пошутил Дронго. – А ты не знаешь, кто это такая?
– Это тебя так волнует? – подозрительно прищурился Павел. – Или тебя волнует любой, кто оказывается рядом с Яцеком?
– Ты что, его личный телохранитель? – парировал Дронго. – Меня интересует красивая женщина, а не твои сентенции. Кто она такая?
– Откуда я знаю? – пожал плечами Борисов. – Может быть, местная журналистка. Хотя на испанку она совсем непохожа. Может, она полька? Так говорят по-русски? Нет, кажется, правильно будет «полячка»?
– Ты поразительно хорошо знаешь русский язык, – заметил Дронго, – и говоришь достаточно чисто для болгарина.
– Я переводил Бунина и Набокова на болгарский язык, издавал Пастернака и Мандельштама, – заметил Павел.
– Прекрасно. – Дронго увидел, как молодая женщина попрощалась с Яцеком и пошла к выходу. Извинившись перед Борисовым, он поспешил за ней.
Незнакомка уже вышла из зала, когда он ее догнал. По-польски он знал лишь несколько слов. У нее была славянская внешность, Борисов не ошибался, она была явно не испанка.
– Прошу бардзо, – начал по-польски Дронго.
Женщина обернулась. В ее глазах было любопытство. «Интересно, что общего у нее с Яцеком Пацохой?» – подумал Дронго.
– Вы говорите по-русски? – спросил он неожиданно. – Такая красивая женщина должна знать и другие языки.
Незнакомка улыбнулась. Ей был приятен комплимент.
– Я говорю по-русски, – ответила она, – и могу понять, когда мне говорят комплименты.
Она говорила не просто хорошо, она даже правильно ставила ударения, что не всегда делали поляки, даже в совершенстве владеющие русским языком.
– Потрясающе, – пробормотал Дронго, – я обратил на вас внимание еще в зале.
– Я заметила, как вы на меня смотрели, – сказала она, – извините, но я тороплюсь на работу.
– Это вы извините меня, – пробормотал Дронго, – но отпускать такую красивую женщину было бы непростительной глупостью с моей стороны. Может, мы с вами встретимся?
– Я не могу, – ответила она, – я должна вернуться в наше посольство.
– Вы работаете в посольстве? – понял Дронго. – Вы дипломат?
Она замерла. Кажется, ей было неприятно, что она проговорилась.
– Да, – наконец сказала она, чуть подумав, – я работаю в посольстве. В польском посольстве. Но я не дипломат. Я только на… Как это по-русски… на стажировке. Я приехала в Мадрид только на один год.
– Как мне повезло, – сказал Дронго, – значит, у нас есть повод сегодня вечером встретиться.
– Почему? – поинтересовалась она.
– Вы знаете Мадрид и можете порекомендовать мне самый хороший ресторан в городе.
Она усмехнулась.
– Самый хороший ресторан – это самый дорогой ресторан, – сказала она с некоторый практичностью. И, чуть подумав, добавила: – Это, наверно, ресторан в отеле «Ритц».
– Вот и прекрасно, – сказал Дронго, – я приглашаю вас вечером приехать в отель «Ритц». К семи часам вас устроит?
– В «Ритц»?
Она явно заинтересовалась этим наглым незнакомцем. И смерила его взглядом с головы до ног. Он был одет в светлые брюки, купленные в лондонском «Харродсе». Обувь и ремень были от Балли. Собственно, он никогда не носил ремни другой фирмы и не надевал другой обуви. Очевидно, она осталась довольна осмотром, но, тем не менее, с прежней практичностью спросила:
– У вас так много денег, чтобы ужинать в «Ритце»?
– У меня хватит денег, чтобы пригласить вас на ужин. – усмехнулся Дронго, – можете не беспокоиться. В крайнем случае, мы заплатим вдвоем.
– Я не смогу заплатить, – сразу ответила она, но, поняв, что он пошутил, улыбнулась и спросила: – Как вас зовут?
Он назвал свое имя. Затем добавил:
– Вообще-то все называют меня Дронго.
– Это такое красивое имя?
– Название птицы.
– Интересно, – вежливо сказала она, – а меня зовут Моника. Моника Эклер.
– У вас красивое имя и необычная фамилия. – заметил Дронго.
– Я полька. Мой отец чистокровный поляк, а мама была наполовину белоруска. Так можно говорить?
– Лучше сказать – из Белоруссии. Теперь я понимаю, откуда вы знаете русский язык.
– Я училась в школе лучше всех. Я сдавала специальный экзамен по русскому языку, – сказала Моника, – и у меня были только пятерки.