Рандолевый катран - страница 15
Что он ещё трогал? Никола вспотел. Конечно! Ключи зажигания! Их не было. Все труды насмарку!
Никола на всякий случай в полном отчаянии оттёр рычаг ручного тормоза и педаль газа.
Снаружи всё ещё разговаривали. Николай вышел из машины. Собираясь пояснять, зачем он туда залезал, он подготовился выслушивать обвинения и опровергать их.
– Николай, кажется, вы что-то обронили? – вместо этого сказала Нина Петровна. – Думаю, не в салоне, а в багажнике!
– И вы… подобрали?
– Я не заглядывала туда. Проверьте сами. Хозяйка рядом, можно без суеты осмотреть багажник.
Никола улыбнулся, развернулся к багажнику.
– Платочек не выроните! – сказала ему вдогонку Нина Петровна.
– Спасибо! – не оглядываясь, Никола впихнул высунувшийся платок обратно в карман.
– Вы-то как тут, Нина Петровна? – спросил Никита.
– Если б вы с Дмитрием дали мне высказаться, – начала Нина Петровна, но Никита перебил её. Слушать философские бредни не хотелось.
– Вы тоже в пансионате, или?
– Или! – улыбнулась Нина Петровна. – В частном секторе.
– Не завидую я вам.
– Почему?
– Готовить самому, стирать-гладить – какой уж отдых?
– Активный, Никита Иванович, активный!
– Кому что нравится, – Никита пожал плечами. Посмотрел на мокрую от дождя спину Николы. Сколь он там возиться будет? Что он там, отжимался от дна багажника, если столько отпечатков оставил?
– Я с лёгкостью могу предсказать вам ближайшее будущее, – по обыкновению медленно сказала Нина Петровна и, заметив нетерпение Никиты, заговорила быстрее, – первый день вы будете отмечать прибытие. Второй, третий – продолжать отмечать прибытие. На четвёртый-пятый день уже не увидите ни моря, ни гор, ни снега. Затем потеряете чувство меры и пространства, чуточку позже – времени.
– И разъедемся по домам кончеными алкоголиками! – продолжил Никита. – Но вам-то, что за дело до отдыха незнакомых мужчин?
– Почему, незнакомых?
– Скажем, малознакомых, – сказал Никола.
– У вас, Николай, есть шанс изменить свою жизнь! – глаза Нины Петровны загорелись. Её очки-хамелеоны приобрели на миг красноватый оттенок.
– Извините, Нина Петровна, мне нечего менять. Меня всё устраивает.
– Как пожелаете! – Нина Петровна надула губы, развернулась и ушла.
– Она что, всегда такая?
– Никола! Откуда мне знать-то? Я её вижу второй раз в жизни.
– Врёшь! Это я её второй раз вижу!
– Я в третий раз, что с того?
– Правильно Паша ляпнул про её рожу. Может, она того, оголодала? Сидела, поди, лет десять.
– Вряд ли. Она того, – сказал Никита, подражая товарищу, – поди, психолог. Кстати, ты все отпечатки стёр?
– Почти, – Никола махнул рукой, – только зачем? Никто её не убивал, никого она не убивала. К тому же, самые главные отпечатки, на ключе зажигания, остались!
– Выходит, зря мы ходили?
– Зря. – Никола улыбнулся.
– Кстати, она может и права, – сказал он, глядя на пивной ларёк, притулившийся к дороге по ту сторону.
– Никола, у тебя бывало такое, чтобы бухать три недели?
– Подряд? Не бывало. Думаю у мужиков тоже вряд ли. Того и опасаюсь. Вдруг, захочется попробовать?
– Кому захочется-то, этим футболистам?
– Помнишь, Лёня грозился проставиться за ремонт дивана?
– Да так, ерунда всё это.
И всё же вечером Леонид Аркадьевич вынул из дипломата бутылку армянского коньяка. Предложил попробовать. Не отказался никто. Затем попробовали абхазского вина. В итоге решили, что кроме русской водки нет ничего лучше.
Утром, лёжа в постели и открывая баночку пива, Никита подумал, что пророчества Нины Петровны сбываются.
О том же подумал Никола.
Чугуев и Паша не думали ни о чём. Они с раннего утра ушли в город. Похмелились в первой попавшейся забегаловке и почувствовали себя немногим хуже вчерашнего.
Собрались вместе во время обеда. За столом толком не ели, а когда ушли в номер, достали бутылочку и пошли как по маслу солёные помидорчики, купленные у бабки в рваной тужурке.
Следующий день не запомнил никто. Зато на утро Никиту своротило от одного вида мятой баночки пива, предусмотрительно оставленной им на утро.
– Кто-нибудь видел людей в этом долбаном пансионате? – спросил вдруг Паша.
Его слова болью отдались в головах. Никто уже не спал, но говорить не хотел. Вопрос Павла застал каждого врасплох.