Раннее государство в Древнем Египте - страница 34

], и именно судовой уклад — "идеальное судно" [Берлев 1972] обнаруживает себя как своего рода архетип функционального устройства производственной артели староегипетского образа. "Корабельными (ладейными) командами (ватагами)" — jzwt, как свидетельствуют археологические источники, прежде всего гробничные рельефы и росписи V–VI династий, в целом именовались элементарные, в том числе и действовавшие на суше, рабочие подразделения, игравшие видную роль практически во всех отраслях хозяйства староцарского Египта.

Подоплека отмеченного феномена представлялась исследователям вполне очевидной и разнотолков не вызывала. Водный транспорт, бравший на себя в условиях древней долины Нила львиную долю внутренних грузовых и людских перевозок, имел первостепенное значение для экономики фараоновского Египта. Экипажи ладей, курсировавших по реке, могли рассматриваться как образцовые трудовые единицы, тем более что их было очень много и им то и дело доводилось выполнять, помимо своих непосредственных флотских обязанностей, еще и бесчисленные хозяйственные повинности на берегу в качестве обыкновенных рабочих отрядов [Перепелкин 1988б, §§ 18–24].

Вместе с тем староегипетский обычай отзываться о сухопутной челяди в терминах, обозначавших речные судовые дружины, и соответствующим образом запечатлевать ее на стенах гробниц, не исключено, имел более фундаментальные предпосылки, нежели педантское стремление художников или их хозяев уточнить, кто из представленных на том или ином рельефе работников реально входил в число временно сошедших с лодок на землю "профессиональных" гребцов. Учтем, что характер основной деятельности последних, их трудовые навыки и набор привычных для выполнения команд едва ли были адекватны любым отраслям хозяйства Египта, где использовались "ладейные ватаги" И если участие в таких узкоспециальных и сравнительно краткосрочных мероприятиях, как помощь мясникам при забое привезенного скота и разделке туш или перетаскивание с корабля в гробницу каменного изваяния вельможи [Перепелкин 1988б, §§ 19, 20], не требовало от "ватажников" сколько-нибудь серьезной переквалификации, то, например, сезонный земледельческий труд и, тем более, занятость в камнедобывающей и строительной индустрии, казалось бы, должны были способствовать хотя бы выработке у них альтернативных принципов самоорганизации, лучше удовлетворяющих требованиям осваиваемой на берегу профессии с точки зрения координации действий трудового коллектива, чем специфически корабельный опыт его разбивки на нос, левый борт", "правый борт" и "корму" [Берлев 1972; Eyre 1987].

Подобные ожидания, однако, не оправдываются. Больше того, подмеченное за древними египтянами свойство смешивать понятия, связанные с плаванием по Нилу, с характеристиками действий на суше было присуще им настолько, что такая отличительная черта египетского бога-"Сокола, плывущего в ладье" (nmtj), как привычка странствовать и покровительство путешествующим, могла быть выражена прозвищем hrjš^>cj — "[тот, кто] на песке", т. е. номад-пустынник [Берлев 1969]. При всей бесспорности объяснения использования чисто корабельной лексики в отношении сухопутных артелей тем, что они нередко формировались из многочисленных судовых экипажей, ассоциацию пешего "кочевника" — да к тому же властелина Восточной пустыни с божеством, которое изображалось плавающим в лодке, аналогичными доводами с той же легкостью не истолкуешь. Такого рода соображения наводят на мысль о наличии дополнительного, нетривиального решения проблемы сухопутной активности древнеегипетских "ладейных ватаг" — jzwt и применения этого термина для именования наземных рабочих отрядов.

Изложенная в этой главе гипотеза формирования архаического государства в долине Нила вводит "ладейную ватагу" в контекст древнейшей колонизации Египта, которая, как мы допустили с учетом, в частности, экологического фактора, могла осуществляться в широких масштабах лишь с помощью крупных лодок их многочисленными экипажами воинов и работников. Таким образом, фундамент военного и экономического могущества общин, стремившихся обосноваться в пойменном Египте, по-видимому, изначально закладывала большая ладья. Например, в числе важнейших сцен триумфа Хора Нармера над нижнеегипетским племенем, запечатленных на знаменитой палетке, имеется изображение лодки, рядом с которой двумя ровными рядами сложены обезглавленные трупы вражеских бойцов [