Раннее государство в Древнем Египте - страница 42

Остановимся на предварительном заключении: архаический принцип дарообмена, по-видимому, обнаруживает себя среди факторов этнической консолидации и политогенеза в древнем Египте.

Тезис о тираническом характере египетского государства эпохи Старого царства, о безмерном размахе господства в Египте его тогдашних царей-"богов" еще в древности стал притчей во языцех. Гигантские, издали притягивающие к себе взор пирамиды — надгробия фараонов, казалось бы, и теперь не допускают иной оценки социально-политического статуса своих владельцев. И все же, если раннединастической власти в Египте, как мы догадываемся, учеными приписываются не свойственные ей по времени самодержавные качества, то не является ли сложившееся представление о государственности Старого царства, непосредственно наследовавшего архаике — а по сути, составлявшего с ней органичное целое, — также несколько модернизированным? В этой главе мы возьмем на себя смелость дать принципиально новую трактовку организации староегипетского государства.

В рамках любой дискуссии о социально-политическом и хозяйственном укладе староегипетского государства неминуем разговор о пирамидах, в течение нескольких веков поглощавших значительную (если не большую) долю людских и материальных ресурсов страны и ставших величественным символом своей эпохи. В частности, размеры и качество отделки пирамид служили исследователям одним из главных критериев, на основании которых судили о масштабах власти древних фараонов [Перепелкин 1988а]. Так, например, крупнейшие, исключительной прочности гизехские пирамиды IV династии с прилегающими к ним обширными "городами мертвых" — некрополями столичной и областной знати [Reisner 1942; Reisner, Smith 1955], по всеобщему мнению, отражают пик староцарского самодержавия. Ни у кого, повторим, как будто бы не возникало сомнений в том, что для сооружения колоссальных фараоновых надгробий требовалась мощная государственная власть, способная навязать обществу деспотические механизмы управления.

Вместе с тем, как мы попытались показать выше, первая (ступенчатая) пирамида, принадлежавшая основателю III династии Джосеру, была сооружена во времена, когда централизованного государства в долине и дельте Нила не существовало. В таком случае, за строительными и сопутствовавшими им вспомогательными работами, очевидно, должна была стоять альтернативная форма социальной организации, отличная от неограниченного единодержавия, с которым, помимо всего прочего, было бы трудно увязать катастрофический упадок династической власти, последовавший вскорости по восшествии на престол джосерова преемника Сехемхета.

Более того, рассмотренный прецедент эпохи архаического протогосударства способен заронить сомнение в том, что и в дальнейшем при строительстве пирамид древнеегипетская административно-хозяйственная система не могла обходиться без жесткой централизации. Но как множеству фараонов начиная с Джосера, не будь они "классическими" деспотами, подавившими весь Египет, удавалось бы на протяжении столетий регулярно мобилизовывать для своих целей огромные сырьевые ресурсы и массы трудового населения со всей страны? Ибо маловероятно, чтобы в ходе строительства пирамид, которое по затратности превосходило любые известные общественные работы в староцарском Египте, фараоны, при всем своем богатстве, не нуждались в активном задействовании потенциала крупных личных (негосударственных) вельможеских домохозяйств, составлявших фундамент староегипетской экономики [Перепелкин 1988б].

С другой стороны, имелся ли у владетельных сановников объединенного IV-й династией Египта, в частности, у номархов, нередко являвшихся ставленниками Большого Дома, иной выбор помимо послушного участия в пирамидостроительном деле? Ниже мы возвратимся к этому вопросу. Сейчас заметим, что многочисленные сановничьи гробницы Старого царства, стены которых испещрены надписанными изображениями повседневной хозяйственной жизни вельможеского поместья —