Расходный материал - страница 4
«Напротив, это я могу Вам помочь. Мария Александровна, я уполномочен выполнить поручение одной из наших клиенток, которое непосредственно касается Вас. И для этого специально приехал в город.»
Маше стало дико неудобно перед добросовестным Игорем Сергеевичем, который целый день пытался выполнить свое поручение. А она его сначала отфутболила, а потом и вовсе телефон забыла. Некрасиво получилось.
«Что за поручение? Я ничего не понимаю.»
«Позвольте мне объяснить Вам все при личной встрече. Это не телефонный разговор. К тому же я должен передать Вам кое-какие э … вещи покойной.»
«Покойной?» – удивленно переспросила Маша.
«Да,» – флегматично подтвердил Игорь Сергеевич. – «Когда Вам будет удобно со мной встретиться?»
Проявив осмотрительность, приглашать домой неизвестного гостя Маша не стала, назначив ему встречу на следующий день во время обеденного перерыва в Макдональдсе неподалеку от работы.
Игоря Сергеевича она опознала сразу. Он оказался совсем еще молодым человеком лет двадцати пяти и идеально соответствовал своему голосу: безэмоциональный, отстраненный, бесцветный, словно сросшийся со своим немарким серым костюмом, с невыразительным лицом и незапоминающейся внешностью в целом. У него не было совершенно никаких особых примет, за которые мог бы зацепиться глаз. Будь Игорь Сергеевич преступником, никто и никогда не сумел бы его опознать. Его лучше всего характеризовало слово «никакой». Молодой человек сидел за столиком, роясь в своем телефоне. Перед ним стояла картонная коробка среднего размера. Когда Маша приблизилась, он встал, поприветствовал её, подождал, пока она сняла куртку и устроилась напротив, и снова сел.
«Итак, Мария Александровна,» – безотлагательно приступил он к делу. – «Клиентка нашей фирмы Бояринова Надежда Михайловна …»
«Это она покойная?» – неожиданно для самой себя охнула Маша, перебив терпеливого юриста.
«Да,» – печальным, сообразно случаю голосом подтвердил Игорь Сергеевич. – «Сочувствую Вашей утрате. Ваша родственница, как я понимаю?»
«Дальняя,» – кивком подтвердила Маша.
«Так вот. Бояринова Надежда Михайловна уполномочила нашу фирму передать вам некоторые вещи после её смерти.»
«Наследство?» – изумленно приподняла брови Маша.
«Фактически можно и так сказать, но юридически – нет. Вам не нужно вступать в права наследования и совершать каких-либо других юридических действий. Всего лишь расписаться здесь в получении,» – ловко, как фокусник подсунул он Маше документ, который она и подмахнула услужливо поданной ручкой. – «Расценивайте это как … скажем посылку.»
«Посылку с того света?» – сыронизировала Маша.
От юриста ирония – материя ему совершенно чуждая, отскочила, как от стенки горох. Он был по-прежнему невозмутим и серьезен.
«И что там внутри?»
«У меня нет детального перечня находящихся в коробке вещей. И она запечатана, как видите,» – развел руками Игорь Сергеевич.
«Но ведь не бомба, надеюсь,» – снова безуспешно попробовала пошутить Маша.
«Надеюсь,» – согласился с ней молодой человек.
«Игорь Сергеевич, Вам не кажется, что ситуация какая-то дикая? Вы привезли мне коробку неизвестно с чем от человека, с которым я потеряла связь давным-давно и не рассчитывала когда-нибудь увидеть.»
«Таково пожелание клиента,» – равнодушно пожал плечами юрист. – «Позвольте мне на этом откланяться.»
«Да, конечно,» – спохватилась Маша. Её обеденный перерыв тоже заканчивался. Надо было бежать.
«А как она умерла? Отчего?» – сообразила, наконец, поинтересоваться она.
«Я не знаю. Никогда её не видел лично,» – терпеливо пояснил Игорь Сергеевич, надевая перчатки.
Маша проводила добросовестного зануду взглядом до дверей и приподняла коробку. Тяжелая. Итак, мать мертва.
***
Они не виделись восемнадцать лет. С тех пор, как Маша закончила школу и уехала в город поступать в институт. Она поступила и устроилась жить в общежитии. Мать продала дом и исчезла в неизвестном направлении. Маша не знала, что и думать. Отношения у них были неплохие. Не безоблачные, конечно, но нормальные. И почему мать так внезапно бросила её, словно надоевшую игрушку, Маша понять не могла. Впрочем, весточки от неё в виде денежных переводов приходили регулярно следующие пять лет. И как бы Маша не была зла на мать, отказаться от этих денег она не могла. Стипендия была копеечной, только на оплату общаги и хватало.