Раскаявшийся муж - страница 9

В палате повисла неловкая тишина.

— Я знаю Брайса больше двух лет, — сказала Лиза, нарушая молчание. — Он всегда замкнут, трудно раскрывается перед людьми. Но то, что я успела узнать о нем, я люблю и уважаю. Мне невероятно сложно сопоставить того Брайса, что ты описываешь, с тем, которого знаю я.

Бронвин кивнула.

— Прости, — с трудом выдавила она — горло разболелось еще сильнее. — Мне не стоило все это рассказывать. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

— Нет-нет, не в этом дело, — поспешила успокоить ее Лиза. — Просто ты убеждена, что виновен Брайс, а он, что виновна ты. И кажется, что произошла какая-то путаница.

Бронвин хотела ответить, но реальность снова начала от нее уплывать.

— Постарайся отдохнуть, — заботливо предложила Лиза. — Ты выглядишь уставшей.

— Я не… — прохрипела Бронвин и провалилась в темноту.

Брайс

Она казалась такой хрупкой, словно могла сломаться от малейшего прикосновения, и как же ему хотелось ее сломать. Женщина, спящая на больничной койке, была для него фактически незнакомкой, хотя по-прежнему оставалась женой. Ненависть к ней, которую он сдерживал почти два года, рвалась наружу.

«Эта сучка разрушила мою жизнь! Украла моего ребенка!»

Брайсу хотелось придушить ее собственными руками, но он не мог, поскольку Кайла нуждалась в матери.

Брайс видел, как поднимается и опускается грудь Бронвин, и представлял, как сейчас звучит ее дыхание — хрипло и рвано. Он помнил звуки, но, порой, сомневался, точно ли. Долгое время после аварии самым лелеемым воспоминанием Брайса был сладкий голос Бронвин. Он яростно пытался стереть его из памяти и думал, что достиг успеха, однако сейчас тот непрошено вернулся. И не один, а вместе с воспоминаниями о заливистом смехе Бронвин и о том, как ее прекрасный голос звучал во время их последнего спора — слезно и умоляюще.

«Она выглядит такой больной… — Брайс поморщился, не желая сочувствовать. — Так ей и надо за то, что сбежала, украла дочку, практически искалечила меня!»

Теперь он жил в молчаливом мире, единственными звуками в котором были лишь отголоски воспоминаний и… ее голос. Всегда ее голос. Брайс ненавидел Бронвин за то, что память о ней его преследовала. За то, что она выглядела чертовски уязвимо, за то, что была больна, слаба и почти беззащитна, и он просто не мог наброситься на нее так, как давно мечтал.

Но она поправится. Говорят, месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Он ждал два долгих года, подождет еще пару недель. И как сладка будет расплата сейчас, когда Бронвин полностью в его власти.

Бронвин

Вертолет, который арендовали для перелета от залива Плеттенберг до залива Кэмпс, испугал Кайлу. Малышка не переставая плакала, а ее отец, вдруг понявший, что быть родителем — это не только радость и счастье, пытался ее успокоить. Он строил забавные рожицы, разыгрывал сценки, но все бесполезно. Кайла не собиралась успокаиваться рядом с каким-то чужим дядей. Она так и норовила ускользнуть от него и забраться на колени матери. Бронвин, все еще находящаяся под воздействием лекарств, которые дали в больнице перед полетом, смутно осознавала происходящее. Она старалась приласкать плачущую дочку, но слишком вяло, чтобы Кайлу это удовлетворило.

— Сделай что-нибудь, — взмолился Брайс, когда малышка в очередной раз ускользнула от него, обмякшей кучкой театрально плюхнулась на пол и практически растворилась в луже слез.

— Кайле страшно, мамочка. Кайле страшно, — жалобно рыдала она у их ног.

Бронвин была сыта этим представлением. Она аккуратно, но твердо подняла дочку на ноги и, собрав все силы, сурово прохрипела:

— Микайла.

Услышав тот самый мамин голос, Кайла тут же замолчала.

Сердце Бронвин дрогнуло, когда она увидела распахнутые голубые глаза дочки на заплаканном лице. Конечно, малышка была напугана — слишком много всего произошло за такое короткое время. Бронвин улыбнулась Кайле, надеясь этим вселить в нее уверенность, и мягко произнесла:

— Все хорошо, солнышко. Сядь со своим папой. Он защитит тебя.

Кайла подозрительно глянула на Брайса, который выглядел порядком растерянным. Видимо, искать защиты у этого незнакомого дяди ей даже в голову не приходило.