Расколотые небеса - страница 7

Чтобы вышло наверняка, стены и потолки побелили извёсткой. Было бы здорово промыть полы с хлором, но чего нет, того нет. Люди корпели несколько дней, упорно выводя тот бардак, который сами же и развели. Тем что вышло, я остался доволен и только тогда решил заселяться.

Самые роскошные и тёплые покои достались торреку. Комната была очень просторной. У стены стояла большая кровать, застеленная перьевыми матрасами и мягкими подушками. У кровати расположились несколько деревянных сундуков с моими вещами и оружием. Серые стены усеяли серебряные подсвечники, с потолка свисала железная люстра, тоже сплошь утыканная свечами. В углу потрескивал камин, а правая стена кончалась окном, что выходило на внутренний двор. Под окном стоял массивный квадратный стол, застеленный белой скатертью. Комфортное место, в этом мире ничего похожего нам пока не встречалось.

Когда я впервые увидел новые покои, мне жутко захотелось привести в них Тири. Я думал, что она останется жить со мной, что мне не будет в крепости одиноко, но не тут-то было.

«До свадьбы и не мечтай» — прыснула девица, звонко захохотала и сбежала от меня в коридор. Потом я узнал, что Тири уже поселилась в том же крыле — в одной комнате с Петой.

Угрюмая выдалась очень хмурым и неприветливым местом. Теперь-то я понял, почему её так прозвали. Коридоры крепости захватил полумрак, лишь немного разбавленный тусклыми факелами и свечами. Потолки все были измазаны сажей и копотью. Убирай не убирай, а за ночь примитивные светильники успевали так начадить, что разглядеть старания уборщиков было невозможно. Даже в самые знойные дни в крепостных коридорах было прохладно, посвистывали сквозняки, стукали двери и ставни. Даже страшно представить, как холодно здесь будет зимой.

Дни потекли одинаково. Мы с ребятами вечно пропадали в делах. Встречались только в обеденном зале, и то не всегда. Но вот вечерами ужинать приходили все. Зал был очень просторным и тёплым. Посреди стоял огромный, прямоугольный стол, украшенный замысловатой резьбой, уместиться за которым могли все желающие. У большого камина, что безобразно чадил сажей и дымом, поставили несколько больших лавок. Там обычно усаживались девицы и тихонько вышивали узоры на платьях. Как ни пытались ребята приобщить юных швей к нашей весёлой компании, ничего у них не получалось. Только Тири и Пета не боялись торрека и его колдунов. Другие девчонки при виде нас то краснели, то бледнели и вытащить из них даже слово считалось настоящим подвигом. Свет зажжённого камина и потрескивающие головешки наполняли зал тенями, погружая гостей в романтичную средневековую атмосферу, в которой мы успели неплохо освоиться.

В такой обстановке проходили все вечера. Делать-то больше и нечего. Несколько кувшинов вина да весёлые посиделки — вот и все развлечения. Хотя Шева с Емелей никогда не переставали упражняться в своём остроумии. Да и среди остальных ребят занудством никто не страдал, так что скучно нам не бывало.

Но сегодня всё было иначе. Бернис Моурт наконец-то встал на ноги. Большинство жителей крепости и читать не умели, так что пытать их о географии и тем более местной политике было нечего. Потому молодой граф стал для нас настоящей находкой.

Берниса посадили напротив меня. Разговор не сложился. Граф упорно пытался напиться, без конца подтягивая к себе кувшин с вином. Благородные белые волосы слиплись, аккуратная бородка превратилась в нечёсаную метёлку, лицо немного припухло, а печальные голубые глаза смотрели только вниз.

— Пока хватит, — рыкнул Борис, забирая у графа последний кувшин. — Мы уже три дня пытаемся тебя расспросить, соберись, — шикнул наёмник.

Бернис Моурт выровнялся в кресле и уставился на Бориса тяжёлым взглядом. Было видно, что страх в его душе не живёт — только горе и слёзы.

— Бернис, — взял я слово. — Я могу осознать твоё горе и всем сердцем скорблю вместе с тобой. Но жизнь продолжается. Керит неспроста уберёг тебя от смерти. Кроны неслучайно привели тебя ко мне. Нам нужна твоя помощь. Ты понимаешь?

— Да, сир, — ответил граф, и гордо выпрямил спину. — Прошу простить моё недостойное поведение. Я благодарен вам за то, что вы спасли мою жизнь и удостоили чести жить среди вас.