Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - страница 9

В той же книге Тацит сообщает, что германские племена, живущие за пределами собственно Германии, находятся в активном смешении с окружающими их народами.

О германском племени бастарнов,[56] жившем на восточных склонах Карпатских гор и на берегах нижнего Дуная (в его устье находился остров Певка, т. е. «сосновый», — занявшие его бастарны назывались «певкинами»), он сообщает, что «певкины, которых некоторые называют бастарнами, живут как германцы, будучи похожи на них языком, образом жизни, жилищем». «Благодаря смешанным бракам они в значительной степени обезобразились наподобие сарматов».[57] К этому можно добавить свидетельство более раннего автора — римского географа Страбона о том, что в тех землях живут и «кочующие в кибитках скифы и сарматы. Действительно, еще и теперь эти племена, так же как и бастарны, смешаны с фракийцами».[58]

В «Истории» Тацит упоминает, как в 69 г. н. э. германское племя тенктеров, восставшее против Рима, обратилось к жившим на противоположном (левом) берегу Рейна убиям с требованием, чтобы те «перебили всех римлян в нашей стране»,[59] на что убии им ответили — приветствуя возможность «воссоединиться с вами и другими германцами, нашими кровными родичами», они не поднимут меч на римских колонистов, потому что «для тех, которые давно поселены здесь и породнились с нами путем заключения браков, и для всех тех, которые вскоре родились от этих браков, наша страна является отечеством; мы не думаем, что вы настолько несправедливы, чтобы ожидать от нас, что мы перебьем наших собственных родителей, братьев и детей».[60]

Германское племя готов, жившее во времена Тацита в пределах Германии, во II в. н. э., переселяется к берегам Черного моря. Нацисты рассматривали свой «дранг нах остен» как восстановление германского, готского присутствия в этих землях.

(Красноречивый пример. На совещании в ставке Гитлера 16 июля 1941 г., уже вскоре после начала войны, фюрер дает указание, что (еще не захваченный) «Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами»[61] и напрямую присоединен к Рейху: «должен стать областью империи Крым с прилегающими районами (область севернее Крыма). Эти прилегающие районы должны быть как можно больше».[62]

На встрече с рейхсминистром восточных оккупированных территорий Розенбергом 14 декабря 1941 г. (уже после оккупации Крыма), как свидетельствует Розенберг, «фюрер вновь подчеркнул, что позднее Крым должен быть очищен [от ненемецкого населения]. Я сказал, что я также много думал о переименовании городов и придумал переименовать Симферополь в Готенбург и Севастополь в Теодорихсхафен»,[63] по имени знаменитого остготского короля V в.

(Правда, Теодорих никогда не бывал в Крыму, а правил на Балканах и в завоеванной им в 493 г. Италии, но этот факт нацистов ничуть не смущал. Захваченные ими на Черном море огромные транспортные корабли были также переименованы в честь известных из хроник остготских царей, правивших в 541–552 гг. в Италии, — «Тейя» и «Тотила».[64])

В июне 1942 г. в Генеральном плане «Ост» (по освоению оккупированных территорий) упоминается создание в Крыму и на нижнем Днепре Готенгау («готской области»).[65]

Как отмечает Иоахим Фест в своей подробной биографии Гитлера, «хотя в начале июля 1942 года уже вышла директива фюрера об эвакуации русского населения Крыма, все планы по его новому заселению заблудились в неразберихе компетенций и военных событий».[66] (К счастью для нас.)

Поэтому стоит особенно пристально рассмотреть поведение готов в Восточной Европе.

Как и ранее бастарны, готы вступают в браки с местным сармато-аланским населением.

От одного из них появился будущий римский император (в 235–238 гг.) Максимин: «Он был родом из фракийского поселка, на границе с варварами; варварами же были его отец и мать, из которых первый был из страны готов, а вторая из племени аланов. Говорят, что имя отца было Микка, а матери — Габаба. В первое время эти имена называл сам Максимин».[67] «В правление Макрина, которого он сильно ненавидел за то, что тот убил сына его императора, он ушел с военной службы, приобрел себе земельные владения во Фракии, в том поселке, откуда он был родом, и все время поддерживал сношения с гетами. Геты особенно любили его, словно своего соплеменника. Аланы, приходившие к берегу реки, признавали его своим другом и обменивались с ним дарами».