Расплата - страница 48
– Так и надо. Шептаться-то в батраках надоело. И-эх! Сдвинулась матушка Расея с места! Где только пристанет?..
После первого заседания съезда, проходившего в «Колизее», Чичканов позвал в президиум Василия.
– Ну, как работает кривушинская беднота? – спросил Чичканов, усаживая Василия возле себя.
– Об коммуне мечтает, товарищ Чичканов. Да вот не знаем, с какого конца начать. Нам бы устав почитать или брошюру какую.
– Я тебе лучше адресок дам. У нас в Тамбове в архиерейском особняке, за больницей, коммуна организовалась. У них и устав себе спишешь, и своими глазами коммунаров увидишь. Люди хорошие. Приглядись, как они устроились, как действуют. Кривушинскую экономию вместе с мельницей за вами закрепим. Только решение собрания нам сразу вышлите. Панова проводил в Волчки?
– Проводил. Скучно без рабочего класса стало, – с улыбкой ответил Василий. – Он все растолковывал с ленинской точки...
– А тебе пора самому все понимать с этой точки. Ты сколько лет в школу ходил?
– Приходскую закончил. Писарем малость работал.
– Ну вот, теперь образовывайся сам. Зайди в редакцию газеты, она в присутственных местах размещается, на втором этаже. Там есть такой Максимилиан Хворинский, он стишки пишет и библиотекой заведует. Скажи, Чичканов велел отобрать все новые брошюры для Кривуши. И читай себе на здоровье. Все ясно? Действуй. – Он пожал руку Василия. – Я иду, меня ждут. – И ушел в соседний зал.
Василий разыскал Андрея среди делегатов и утащил с собой в редакцию. В кабинете, который им указала женщина, никого не оказалось.
– Посидите, Хворинский скоро вернется.
Они вошли в кабинет, сели на стулья, придвинутые к столу у окна, оглядели стены, увешанные плакатами.
Через несколько минут дверь открылась, и вошел длинноволосый мужчина с испитым желтым лицом. Василий узнал Максимку Хворова, с которым когда-то вместе учился в кривушинской школе.
– Максимка! И ты сюда? Андрей, глянь, кто пришел! Ты где же пропадал, Максим, эти годы?
Максим Хворов позволил себя обнять, поздоровался с друзьями и, снисходительно улыбаясь, спросил:
– А вы сюда зачем?
– Да вот к Хворинскому послал Чичканов за брошюрами, а его нет. Ждем сидим.
– А он уже здесь, – продолжая улыбаться, сказал Хворов и сел за стол. – Я вас слушаю.
Василий и Андрей недоуменно переглянулись, потом уставились на Максима.
– Это зачем же ты оборотнем сделался? – недовольно спросил Андрей. – Аль под француза подстригся? – кивнул он на волосы Максима.
– Да нет, товарищи дорогие, – обиделся тот. – Я поэтом стал, стихи пишу. Ну, мне в Питере один дружок посоветовал псевдоним взять – Максимилиан Хворинский. Так лучше звучит.
– Звучит, может, и лучше, а доверия тебе от нас теперь не будет, хоть обижайся, хоть нет, – сказал Андрей. – И мы тебя так звать не будем. Нас, слава богу, крестил русский поп.
– Ну ладно, ладно, – уговаривал Максим Андрея. – Сдаюсь, виноват, хватит об этом, Зовите, как хотите. Скажите только, как поживает Кривуша? Давно там не был.
– Вот коммуну создаем! – гордо ответил Василий. – Чичканов велел тебе отобрать для нас все новые брошюры.
– Отберу, обязательно отберу, – дружески хлопнул Максим Василия по плечу. – Не торопите меня. Давайте лучше вспомним про былое... детство вспомним. Помнишь, Вася, как мы с тобой закон божий учили? Батюшку как передразнивали? А случай с Андрюшкой никогда не забуду... Петр Иванч Кугушев... Помните? По письму урок вел. За окном, помню, метель, а мы пишем: пришла зима... Зима пришла... И вдруг ты, Андрюшка, во весь голос: «Петр Иванч! У Алдошки вша на затылке полозиит». – Максим весело захохотал, подбрасывая рукой длинные волосы, спадающие ему на лоб.
– Теперь в гости к нам приезжай, на открытие коммуны, – пригласил Андрей. – Мы у тебя там сразу гриву отстригем, товарищ Хворинский.
– Приеду, обязательно приеду. Может быть, даже очерк про вас напишу в газету.
– А ты могешь? – спросил Андрей, удивленный.
– Конечно, могу! У меня вот даже книжечка стихов в Питере вышла. – Он достал из ящика желтенькую книжечку в несколько листков.
Василий и Андрей подержали ее в руках, прочли обложку и с уважением вернули Максиму.