Расплата - страница 7

– Слушай, ты не мог бы нормально со мной поговорить? Ну, что за манера? Почему ты вечно игнорируешь меня?

Хоть Андрей и старался сдерживать эмоции, но всё равно в его голосе отчётливо слышалось раздражение. Алексей с выражением лёгкого скепсиса покосился на парня – Романов смотрел на него, сжав губы и нахмурившись. Похоже, придётся ответить, а то не отстанет.

– Я никогда не был командиром. Мне предлагали, и не раз, но я всегда отказывался. Гронин уже предлагал мне возглавить вас, но услышал тот же ответ, что и ты сейчас – я не собираюсь и не буду командовать.

Лёша сделал паузу, глядя в глаза Андрею, и его лицо приобрело грустное выражение. Кроме грусти в нём было ещё что-то, но Андрей не мог понять, что именно.

– Единственный раз, когда я был вынужден командовать, брать на себя ответственность за чужие жизни – всё закончилось смертями. Причём людей, гибели которых я не имел права допустить.

Он снова затих. Андрей не мог понять, почему это с ним происходит, но сидел, округлив от удивления глаза – Лёша сейчас говорил о своём прошлом, чего ещё никогда не делал. И при этом ещё и не скрывал эмоции. Невероятно. В его голосе звучали тоска, горечь и стыд – эмоции, которых Андрей вообще ни разу ещё от него не слышал и не видел. Очевидно, что ему были неприятны эти воспоминания, да и наверняка это было нечто личное, что он не собирался раскрывать. В любом случае Андрей был уверен, что они доставляют Лёше боль и потому тактично молчал.

– Я клялся им, что они выживут, обещал, что всё будет хорошо, но не сдержал слова.

Взгляд Корнеева, только что выражавший горечь, застыл, а выражение лица вернулось к привычному равнодушию. Минута слабости окончилась.

– Кто были эти люди? – максимально мягким тоном уточнил Андрей.

– Моя семья, – равнодушно ответил Алексей.

«Рано или поздно ломаются все. Есть и такие, кто ломается, только потеряв всё», – вспомнил Андрей Лёшины слова. И всё вдруг стало ему понятным. И нежелание Корнеева командовать, и его странный внешний вид и образ жизни, который он вёл в той деревне – всё встало на свои места. В жизни Корнеева произошли события, которые сломили и такого могучего человека, как он. После них он уже ничего не хотел, у него не было никакой мотивации что-то делать, как-то использовать свои неординарные и такие востребованные нынче навыки. Остаётся лишь гадать, почему он не покончил с собой, а выбрал такое странное, бессмысленное существование.

– Они тоже умерли от вируса, да? – с сочувствием спросил Андрей.

Лёша очень долго не отвечал, вглядываясь вдаль, но Андрей не повторял свой вопрос. Он даже пожалел, что влез в это, разворошил старую боль, вставил нож в эту глубокую, вероятно, всё ещё не зажившую рану. Но Корнеев всё-таки ответил.

– Нет. Они умерли из-за меня.

– То есть как это?

И снова Лёша долго молчал, равнодушным, отчужденным взглядом всматриваясь вдаль.

– Я допустил ошибку. Одну-единственную, но фатальную. И тогда их не стало.

Опять ответ, который ничего не объясняет. Андрей подумал, что лучше будет больше не лезть во всё это, он и так уже услышал достаточно.

– Прости. Наверное, я не должен был спрашивать.

На секунду Корнеев склонил голову и закрыл глаза, но затем снова взглянул вдаль.

– Это уже в прошлом, так что всё нормально.

– Ясно.

Андрею казалось, что ему были близки чувства Лёши. Он тоже потерял близких и тоже тяжело это переживал, но на самом деле их ситуации сильно различались. Андрей стал жертвой обстоятельств, он ничего не мог изменить, ни на что не мог повлиять – ни на причины, ни на тяжесть последствий. Всё, что он мог это либо сдаться и покончить со своими мучениями, либо стиснуть зубы и продолжать жить.

У Корнеева всё было совсем иначе. Ум и умение просчитывать далеко вперёд, выдержка, знания, физическая форма и навыки – всё это всегда способствовало его победам. Даже в тех редких случаях, когда он проигрывал, он всё равно никогда не терпел сокрушительного фиаско. Его обучали обдумывать поражения и ошибки сразу же, как только подобное происходило, и брать это знание на вооружение, именно поэтому Лёша всегда становился сильнее, когда проигрывал. Но потерю семьи он не смог пережить так, как остальные поражения. Она подкосила его, и даже не столько потому, что он потерял единственных людей, которыми по-настоящему дорожил, как из-за того, что это произошло по его собственной вине.