Расплетин - страница 14

В Ленинграде Расплетина встретил Теодор Гаухман с друзьями-радиолюбителями. Уже по дороге с вокзала Гаухман рассказал, что Расплетина готовы взять на работу радиомехаником на Радиозавод им. Коминтерна. Хоть завтра!

«Тебе повезло, под началом Минца будешь», — продолжал Теодор. Кому из радиолюбителей того времени не было знакомо имя Александра Львовича Минца.

14 февраля 1930 года Расплетин пришел в отдел кадров, где его оформили радиотехником, но место работы должен был определить А. Л. Минц. В те годы все научные направления на заводе Коминтерна находились в поле зрения А. Л. Минца — научного руководителя завода, который определял тематику исследований и который обязательно беседовал с новыми работниками. Такая беседа состоялась у него и с Расплетиным.

Это была беседа знакомых, увлеченных общим делом специалистов, и протекала в очень теплой обстановке. Разницы в возрасте между ними практически не чувствовалось. Говорили о КВ, о конструкциях надежных КВ-радиостанций для РККА. Уже тогда стоял вопрос о ее оснащении передвижными КВ-радиостанциями.

Расплетин рассказал о своих впечатлениях от первой ламповой КВ-радиостанции «АЛМ», автором которой был А. Л. Минц и которая с 1923 года находилась на вооружении Красной армии. Ознакомился он с ней в Рыбинске, у военных связистов. Отмечая устойчивость работы станции в заданных режимах, Расплетин отметил возможность повышения характеристик станции. В свою очередь, А. Л. Минц рассказал Расплетину о военизированном движении коротковолновиков, о работах в Академии связи им. С. М. Буденного, об организации опытной лаборатории при постоянном представительстве ОПТУ в Ленинграде. Минц также одобрил уже налаженные связи Расплетина с Гаухманами, Доброжанским, Стромиловым, кафедрой телефонии Академии связи.

Они обсудили итоги работы первой ВККВ, особенно результаты смотра образцов оборудования на выставке. Оба отметили предложение Л. А. Гаухмана о применении в КВ-передатчике импортного кварцевого генератора. Минц обратил внимание на монопольное положение американских фирм в области изготовления пьезо кварцевых пластин, в Советском Союзе производство таких пластин не было налажено. С ростом числа радиостанций необходимо установить в эфире строгую дисциплину, отметил Минц. Каждый радиопередатчик должен обладать высоким постоянством присвоенной ему рабочей длины волны. Работы в этом направлении уже начаты в группе инженера Е. С. Мушкина, но идут вяло, особенно это касается технологии изготовления пьезокварцевых пластин. Поэтому Александр Львович предложил Расплетину для работы кварцевую лабораторию Павла Павловича Куровского в группе инженера Мушкина. Первоочередной работой Расплетина, по мнению Минца, должна стать разработка технологии изготовления таких пластин. Кроме того, ему надо сосредоточиться на проблеме точного измерения времени, подумать о конструировании стандарта частоты.

В завершении беседы Минц спросил о планах Расплетина по учебе. Одобрив его планы по заочному обучению сначала в техникуме, а затем и в институте, порекомендовал в качестве последнего Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ). Прощаясь, он спросил Расплетина, как он устроился с жильем, и очень огорчился, узнав, что у него пока нет своего угла. Минц тут же позвонил коменданту завода и попросил его разрешить Расплетину ночевать на заводе до решения вопроса о постоянном жилье. Так в один день Минц решил весьма важные для Расплетина вопросы работы и жилья.

В кварцевой лаборатории, которой руководил высокообразованный, талантливый инженер-физик П. П. Куровский, выпускник ЛГУ, Расплетина встретили приветливо, отвели рабочее место.

Коммуникабельный и неробкий Александр быстро освоился в новом коллективе. Сотрудники лаборатории поняли: новый техник лаборатории не только подкован теоретически, но и руки у него мастеровые. В числе его новых друзей оказались Генрих Гурчин, коренной ленинградец, и способная девушка Ольга Тверитина, приехавшая в Ленинград из Кургана.

Александр Расплетин резко отличался от окружавших Ольгу молодых людей. Прежде всего тем, что этот молодой человек жил работой. Ее он считал главным, хотя не прочь был хорошо отдохнуть и повеселиться в кругу семьи и друзей. Одевался без претензий, но со вкусом: черный костюм, белая рубашка, хороший галстук. Эта одежда хорошо подходила к его коренастой фигуре и оттеняла волосы, румяное лицо. Вел себя скромно, но естественно, шутил. Внушительная осанка, мягкие движения, ясные глаза и доверчивая улыбка вызывали расположение.