Распорядок агонии - страница 21

– Не скучно без электората? – съехидничала я. – Всё-таки тысячи лет.

– Ну, почему же? Я всегда в гуще событий. Люблю наблюдать за парадоксальностью людей. К тому же, сбор научной информации входит в мои прямые обязанности. Несколько тысяч лет, на самом деле, не такой уж и большой срок. Я и пятой части информационных сот накопителя не заполнил. Причём, на всех шести планетах, которые изучал.

– Так ты всё-таки физик или биолог?

– Всё вместе, – совершенно буднично констатировал он, окончательно смяв эпохально встречу с делегатом запредельной вселенной.

– А как ты добываешь еду и всё остальное? – задала я вполне уместный естественный вопрос. – На тебя здесь кто-то работает?

– Если бы вчера ты не нуждалась во сне, то на месте, где я сидел, обнаружила бы лужу, – вкрадчиво прозвучал божественный голос. – Думаю, тебе было приятно выпить чайку с живой душой после долгой одинокой борьбы за жизнь? Ну вот. А мне это ничего не стоило. Что до материального, то за время моего пребывания в этом мире его столько натаскали богу! Тебе на десять реинкарнаций хватит. Если ты, конечно, не пожелаешь обзавестись бессмертием.

Последнее заявление сбило меня с ног, как самоубийцу, который заявил о праве «тоже бегать по рельсам». Оно взорвалось в голове сверхновой, но тут же быстренько утухло. Подозрительно быстро для естественных биохимических процессов организма человека: как в ледяную воду окунули. Я испытующе посмотрела в пестрящие глазки – Тармени трогательно улыбнулся, надув узкие губы до гротескной толщины. Я приняла извинения, и мы продолжили болтать о том, о сём.

 О статистически-исследовательском для него и насущном для меня. Я впервые встретила кого-то, кто знал не много, а всё. Весь расклад местной политической подковёрной возни этот божественный чиновник аккуратненько протоколировал и паковал в эти свои соты с тупой исполнительностью пчелы. Я представила себе бессмертную улитку, запущенную ползать по экватору – примерно так выглядела его жизнедеятельность, которую нельзя так обозвать даже с натяжкой. Скорей существование, в котором существенного кот наплакал.

– У тебя друзья-то есть? – вылезла из меня сердобольность.

– Есть! – гордо провозгласил Тармени и в буквальном смысле расплылся улыбкой на пол-лица.

Явившаяся откуда-то Рах моментально подтвердила наличие факта. Притащившиеся за ней Цах и Чах радостно загомонили. Они полезли вверх по креслу на божественные колени…, чтобы провалиться сквозь них.

– Так это ты их создал! – озарило меня. – А вся планета голову ломает: кто да откуда?

– Не создал, – задумчиво поправил меня Тармени, поглаживая счастливых подопечных. – Чуть-чуть подкорректировал. Яд – это изобретение местной природы. Мне бы такое и в голову не пришло. А вот разум – тут да, целиком моя ответственность. Печально любить того, кто всего лишь отвечает удовольствием на твою заботу. Хочется и для души чего-нибудь этакого.

– И нартии?

– Неудачный эксперимент, – досадливо поморщился бог. – Всей пользы: внедрение в их гены табу на человеческое мясо. А что до общения... Такие неприятные твари, что не передать. Базироваться у них под местом их гнездования удобно. Это гарантирует, что рядом не станут селиться люди. Но общаться с такими соседями – это увольте! Уж не знаю, на каком языке ты с ними договариваешься, но я для таких контактов оказался слишком косноязычным.

– Я купила их, – преспокойно созналась хозяйственная агрия. – За гарантированное уничтожение голода. И ещё спасение их яиц. Ты мне, я тебе – универсальная схема взаимоотношений. Конечно, однобокая. Так и они не слишком-то многогранны. Разговаривать с кем-то на его языке всегда легче. А тебе это просто неинтересно: все эти фермы, корма, размножение и забой. У меня-то от всего этого скулы сводит. А тебе, думаю, и в голову не придёт так всеобъемлюще скучать. Слушай! – вспомнила я о недовыспрошенном. – А остальные? Кишагнин, Лугалан и прочие – они тоже где-то тут «не живут»?

– Они? – старательно прятал от меня глаза Повелевающий битвами.

– Да они. Остальная пятёрка тоже здесь квартирует, или…, – тут мой здравый смысл потерял терпение и дал мне хорошего пинка: – Да их вообще не существует!