Распутин и инквизиция - страница 3
Священник строго заметил:
- Это не величество, а подозреваемая в колдовстве! Если она будет сопротивляться, стража ее подержит!
Наташа с гордым видом произнесла:
- Не стоит я сама!
И стала снимать с себя украшения. Олегу вспомнился роман «Айвенго». С Ребекки тогда тоже сняли все украшения и яркие восточные ткани. Она осталась в одном лишь белом балахоне, маленькие ступни девушки были босы. Да видно не очень-то приятно по английской колкой земле идти босиком девушке из богатой семьи с не огрубевшими подошвами. А может и зябко. Кстати в экранизациях Айвенго не видно, босиком Ребекка или нет.
А вот интересно разуют ли королеву Наташу?
Монахиня сложила диадему, серьги, кольца и браслеты в мешок. Потом вежливо попросила разрешения ощупать Наташу, чтобы посмотреть не утаила ли она чего-нибудь.
Священник строго приказал:
- Ее видимо придется раздеть!
Наташа вспыхнула, и топнула ногой в туфле:
- Да как вы смеете!
Священник рыкнул:
- Вас должны осмотреть на предмет пятен ведьмы! И не смущайтесь, на дыбе висеть вместе с сыном вы будете обнаженными! Если, конечно же, не признаетесь сразу, и не откроете, где спрятаны сокровища!
Наташа сердито рыкнула:
- Ни за что!
Священник рявкнул в ответ:
- Держите ее! Проведем более тщательный обыск!
Стражники схватили причем весьма плотно королеву. А монахиня в перчатках стала расшнуровывать ее корсет. Наташа отчаянно сопротивлялась и пробовала брыкаться. Ее неожиданно ударил по лицу охранник и королева вскрикнула. Монахиня была опытная тюремщица и весьма ловко расшнуровала платье и сорвала его. Затем последовала блузка и юбка. Наташа ощутила в себе стыд. Олег смесь возмущения и одновременно возбуждения подростка, при котором раздевают красивую женщину. Вот с королевы сорвали и туфли, и затем чулки. Какая у нее изящная ножка. У Наташи ступни хоть и красивые были, но крупные, и огрубевшие от постоянного хождения босиком. А у королевы они поменьше, и куда более изнеженные.
Вот один чулок соврали потом другой. Еще одну юбку ловко освободила монашка. Королева осталась босой, и в лифчике вышитом бриллиантами, и трусиках. Это вся одежда опальной августейшей особы.
Монахиня повернулась к священнику, видимо главному из инквизиторов. Тот заколебался, но в камеру вошел еще один человек в богатой султане и чалме с изумрудами. Он свирепо произнес:
- Ну что стоите, раздевайте ее далее! Ведьма должна быть обыскана до конца!
С королевы монахиня аккуратно сняла лифчик, затем стянула трусики. Обнажило лоно Венеры. Наташа хотела его прикрыть и буквально сгорала со стыда. Но ее руки держали сильные и тренированные тюремщики.
Олег ощутил в себе сильнейшее возбуждение. Красивую женщину раздели перед подростом, а в средние века, мальчики хоть и не большие по росту, но весьма развитые. Мужское совершенство у принца встало и предельно набухло. Так хотелось пустить в ход руки, но в присутствии других людей это делать стыдно.
Инквизитор в султане с изумрудами приказал:
- Осмотри Чарльз ее тело на предмет пятен ведьмы…
Священник подошел в обнаженной, красивой, фигуристой женщине. Королева постоянно упражнялась и фехтовала, поэтому у нее не было лишнего жирка, и даже был виден пресс, пусть и не такой рельефный как у Наташки в ее прежнем теле. Она красивая, но внешне инквизитор хранил непроницаемое лицо. И его руки и перчатках, едва не касались тела, и осмотр королевы носил деловой интерес. Но кожа молодой женщины, чистая, гладкая, нежная, бледноватая, так как загорать королева могла редко и только там, чтобы ее не видели.
Но явно было видно, что у нее не будет изъянов и пятен. Олег ощутил вдруг, что его возбуждение спало. Он был еще слишком мал телесно, чтобы быть переполненным гормонами, и мучительно страдать, когда их нельзя выбросить. Но его маму унижают, и осматривают палачи. И это уже не возбуждает, а вызывает гнев. Бурный гнев августейшего и избалованного мальчишки.