Рассинхрон - страница 27
– Эй!
– Так, – раздался голос Хэнка, – вторая попытка.
– Что там?
– Труп и достаточно скользко.
– Ты только доберись, и я тебя расцелую, – пообещал Ингрейв.
– Ха-ха, – сказал Хэнк, – все вы, доминанты, одинаковы.
– Ты знаешь меня, как себя. Я – честный.
– Тем не менее, ты перестрелял кучу народу сегодня.
– И нисколько… Ты ползешь там?
– Да!
– И нисколько не жалею!
27.
Головная боль вдруг резко пошла на убыль. Только что от любого движения под черепом словно включали пилу и кромсали мозг, и Ингрейв мог лишь вяло переплевываться с двойником словами, прижимаясь лопатками к двери, как спустя пару секунд испытал чувство удивительной легкости, почти блаженство. Так взял бы, оттолкнулся и воспарил под украшенный лепниной потолок.
– Хэнк?
Ингрейв встал. Ноги ходили ходуном, но это не помешало ему отступить от двери и потянуть ее на себя.
В замечательной ванной было пусто. Не считать же ее наполнением безымянный труп и некоторый разгром в виде разломанного стула, мятой шторки, сдернутой на пол, и осколков кафеля?
– Хэнк.
Трещины шли по зеркалу, превращая его в бесполезный для перемещения предмет. Только слева имелся участок чистой поверхности, через который можно было переползти.
– Хэнк!
Ингрейв присел, мимоходом подняв лежащий под раковиной пистолет, выпавший то ли у Ричи-доминанта из-за пояса, то ли у трупа из наплечной кобуры. Ему пришлось даже упереться ладонями в плитку.
Сначала он увидел подошву ботинка, затем разглядел джинсы, а потом сообразил, что Хэнк, неловко сложившись, лежит на кафельном полу. Казалось, он устал, рывок из подчиненного мира, прочь от притяжения лишил его последних сил, но, поднимаясь взглядом выше бортика ванны, на который Хэнк положил голову, Ингрейв не увидел головы. Ее не было. Был какой-то кровавый ошметок, белела кость нижней челюсти, зубцом выступали остатки затылка. Кто-то в упор разрядил в двойника заряд картечи.
Кровь, видимо, вся плеснула в ванну.
– Хэнк!
Ингрейв рванулся за отражением в зеркало, но неожиданно разглядел стрелка. Какой-то незнакомый патлатый парень с «винчестером» в руке присел, загораживая Хэнка. Улыбнувшись, он передернул цевье и навел ружье на детектива.
Выстрела слышно не было. Свинец не пролетел через зеркало, но заставил его осыпаться звонким, колким дождем. Ингрейв дернулся и запоздало развернулся, ожидая увидеть рядом с собой двойника патлатого стрелка, но в ванной никого не оказалось.
Рассинхрон.
– Хэнк! – простонал Ингрейв.
Он ощутил себя ополовиненным, взрезанным по-живому. С кем теперь переброситься парой слов? Кто нальет тебе своего виски, если у тебя не осталось даже капли на донышке? Кто, в конце концов, поддержит тебя в любой передряге, получит вместе с тобой по морде и вместе с тобой прорычит над поверженным врагом?
Ингрейв сжал губы.
Что ж, рассинхрон так рассинхрон. Он всех укатает и в том, и в этом мире. По крайней мере, здесь доминанты еще выделяются. Здесь они сильнее прочих. Дьявол, он сколотит команду из потерянных отражений… Впрочем, долго они не проживут, их длительное существование возможно лишь при переходе в доминантный мир. Так вышло с Перссоном, так вышло с хитрым старичком в баре на Донки. Все равно он что-нибудь придумает. Обязательно. Но первым делом…
Ингрейв вынул зеркальце из кармана. Впрочем, застрелить через него патлатого не получилось. То ли потому, что Хэнк был мертв. То ли потому, что из подчиненного мира такой фокус не работал. Ничего, он до этого ублюдка еще доберется.
– Господин Ричи? – раздался голос от входной двери.
Ингрейв выскользнул из уборной комнаты и на цыпочках пробрался в кабинет. Трупы доминантов-охранников лежали в живописных позах. Микки, Лу, Джузи. С вами было приятно иметь дело.
– Да! – крикнул Ингрейв, встав слева от двери.
– Вы в порядке?
– Что?
– Люди слышали стрельбу.
Детектив, выглянув, поймал за бордовую жилетку гостиничного боя, мальчишку лет четырнадцати.
– Вы не… – успел произнести тот прежде, чем Ингрейв зажал рот ему ладонью.
– Тише, тише, – он втянул боя в номер и поводил пистолетом у него перед носом. – Где остальные?
– Кто? – сквозь пальцы спросил мальчишка, тараща на детектива глаза.