Рассказ Эльдорадо - страница 12

Не знаю почему, но я встал и пошел в ту сторону, по дороге стараясь примечать местность и несколько опасливо осматривать отдельные участки, где вполне мог спрятаться кто угодно.

Надо сказать, что лопату, как единственное мое оружие, я на всякий случай прихватил с собой и теперь, гордо возвышая ее над собой, продвигался все ближе и ближе к чаще.

Наконец, я пересек более-менее открытую местность и оказался один на один с окружающей меня со всех сторон чащей.

Страх слегка пробежал по моему телу, но вскоре я освоился и потихоньку начал продвигаться дальше, иногда помогая себе лопатой разгребать встречные заросли.

Вокруг стояла глубокая тишина. Как-то странно было это наблюдать. Стоило начать какое-то движение – и вмиг все замирало. Наоборот же – оживало снова.

Наверное, в этом был какой-то смысл, и я все время пытался понять, почему так происходит.

Пробравшись на какую-то менее заросшую местность и опустившись на колени, чтобы напиться воды из небольшого, протекающего рядом ручья, я вдруг почувствовал чье-то таинственное присутствие.

Холодный озноб вновь пробежал у меня по спине, и я весь напрягся в ожидании какого-то нападения.

Но ничего подобного не случилось. Поэтому, попив воды, поспешил убраться отсюда подальше и зашагал вперед.

Внезапно передо мною, шагах в пяти, вновь выросла фигура того животного. Я остановился в неведении.

Оно подошло ближе и снова протянуло руку. На этот раз в ней лежал камень побольше, и уже не сверкал, как предыдущий, а только поблескивал в жалких лучах, пробивающегося сквозь темень листьев солнца.

Я взял этот камень прямо у него из руки и, прижав его к сердцу, сказал:

– Спасибо. Угу, угу, – и закивал головой в знак своего согласия с его деятельностью.

– С-п-а-с-ь-и-б-о, – повторило негромко животное, при этом чудовищно открывая свой рот и шевеля в нем языком.

Камень мгновенно выпал у меня из руки, и я весь побледнел.

Уж, не знаю, чего я больше испугался: того, что животное заговорило человеческим голосом или того яростного выражения в мимике его лица при выговоре подобного.

На секунду мне даже показалось, что оно готовится меня съесть.

Животное, видимо не поняв такое мое стояние, подобрало камень из глубоких травяных зарослей и вручило мне снова, при этом повторив те же слова, что и я.

– С-п-а-с-и-б-о-о. Угу, угу.

Причем последнее выражение у него получилось значительно лучше, нежели первое.

Значит, решил я про себя, оно может разговаривать, если его обучить этому и показать. Но зачем оно постоянно сует мне эти камни?

Этого я не мог понять, а поэтому совсем по-человечески просто спросил, набравшись храбрости и при этом, пытаясь то же объяснить руками.

– Чего ты хочеш за это? – и я начал тыкать сначала пальцем в камень, а затем в возвышающуюся надо мной грудь животного.

Судя по всему, оно не поняло моего вопроса и только повторило предыдущие слова, при этом так же ужасно искривляя черты своего лица.

Тогда я взял и отдал камень животному, вложив его прямо ему в лапу, и отрицательно помотал головой.

Оно почему-то рассердилось и открыто выразило свое недовольство голосом совсем слабым и не сильно развитым, как то бывает у других. Потом сунуло мне его обратно и, обратившись ко мне спиной, начало уходить вглубь чащи.

– Эй, постой, – почти крикнул я, и бросился за ним следом, совсем не понимая, зачем это делаю.

Животное не обратило внимания на мой возглас и, лишь посмотрев, что я иду следом, продолжило свой путь.

Тогда до меня дошло, что оно хочет мне что-то показать, и я, еще пуще прежнего, устремился за ним следом, пытаясь по дороге не отставать и не отвлекаться.

Мы прошли очень длинный участок густой растительности. Затем пересекли ручей вброд и через некоторое время вышли на небольшое черное плато.

Солнце уже стояло над головой, и определить в какой стороне мы находимся было просто невозможно.

Я продолжал идти за животным. Оно пробиралось все дальше и дальше, оставляя позади себя глубокий след, иногда сдвигая камни, если они попадались ему под ноги.

– Может оно хочет меня съесть? – неожиданно всколыхнула мою душу возникшая в голове мысль, и от этого внутри стало муторно, голова закружилась, а ноги мгновенно ослабли.