Рассказ о брате - страница 24

Руководство заметило, что с приходом на завод Николая Гастелло меньше стало возникать споров о нормах выработки и возросла производительность труда. На производственном совещании инженер ставил в пример нового работника.

Заметен был Николай и потому, что вносил много рационализаторских предложений, вместе с товарищами придумывал остроумные приспособления, облегчавшие труд рабочих, поднимавшие производительность труда.

Жена Николая, Анна Петровна, трудилась в мастерских Московско-Казанской железной дороги.

Франца Павловича встретили на военном заводе доброжелательно, с первых дней работы у вагранки он показал себя литейщиком высокого класса. Вскоре его включили в список первоочередников на получение жилплощади.

Часто бывало так, что после работы все возвращались домой одним поездом. Встречались всегда в одном вагоне. Дорога короткая, полчаса от Савеловского вокзала. Вечером ужинали за одним столом.

Выходные дни вся наша семья проводила вместе. Уезжали в город, посещали музеи, но больше всего любили коллективные походы в лес. Договаривались в субботу. А в воскресенье, как всегда, первым просыпался отец. Устраивал нам побудку. И мы, позавтракав, отправлялись то по ягоды, то по грибы. Часто присоединялись к нам и хозяева дома Иван Иванович Скворцов и его дети — Юрий, Валентин и Нина.

Главным в компании был, конечно, отец. Соперничать с ним по этой части никто не брался. Он и организатор, и вожак, и мастер по приметам находить грибные места. И не скажешь, бывало, что ему перевалило уже за шестой десяток, когда мы едва поспевали за ним. Сказывалась, вероятно, привычка с детских лет бродить по лесам в Белоруссии. Ходок наш отец был непревзойденный.

Отец идет впереди и что-нибудь рассказывает смешное. Эхо разносит по лесу его громкий голос и смех. Иногда загадку загадает, и мы целый день ломаем голову над ответом. На поляне сделает маленький привал, чтобы мы передохнули.

— Эх, вы, — скажет и потреплет мои волосы. Начинает вспоминать свою молодость, Белоруссию, красивое озеро Свитязь.

— Бывало, идем по зарослям леса, — начнет рассказывать отец, — а он такой темный, дремучий — просвета нет, настоящее таинственное царство. Слышишь, как деревья разговаривают. А грибов, ягод — только успевай собирать. А сколько разных певчих птиц! Зяблик, чиж, щегол, иволга, зарянка, камышовка, овсянка, мухоловка, пеструшка — всех не перечесть…

Вот прокуковала кукушка.

— Слышите, — скажет отец, — как она четко отсчитывает время, строгая лесная дозорная. Хорошо про нее в стихах говорится. — И декламирует с белорусским акцентом:

Закончив стихотворение, Франц Павлович задумался… Докуривая трубку, Иван Иванович Скворцов с улыбкой сказал:

— А я думал ты кроме своих вагранок ничего больше не знаешь.

Отец взглянул на жену Николая, Аню, и сказал:

— С Аннушкиным отцом Петром Диомидовичем часто бывало о книгах вели разговоры. Многому я от него научился. Интересный был человек. Такого редко встретишь.

Отец и мать Анны Петровны — Петр Диомидович и Анастасия Степановна — в 1931 году поехали на побывку к родственникам в Москву. По дороге Петр Диомидович заболел, в Москве его положили в больницу, но спасти не удалось. Он был знатный машинист и добрый человек. Отец его очень любил и часто вспоминал.

Навсегда остались в памяти у меня эти лесные путешествия, сопровождаемые веселыми беседами, рассказами. Мне, тогда еще школьнице, очень нравилась жена Николая — Анна Петровна. Мы с ней держались обычно в сторонке от мужчин, и она всегда была ко мне внимательной, заботливо опекала меня. Идем, бывало, и она рассказывает мне то про утренний туман в лесу, как он вначале стоит неподвижно, потом медленно поднимается, окутывая ветви деревьев и, кажется, застревает там; то как входит в лес день…