Рассказы - страница 6

— Между прочим, вчера за ужином мисс Хэмли действительно выглядела утомлённой, — заметил я со значением. Однако мой намёк пропал втуне, так как Гарриса целиком поглотила новая мысль:

— Порядок… образцовый порядок… Вот оно! Как я мог это упустить! Бэнкс, мы немедленно возвращаемся. А вы, мистер Морган, срочно звоните инспектору в Миллен-Кинс.

— Боже мой! Но что случилось?

— Надеюсь, что пока ничего.

Гаррис развернулся и припустил так, что полы его коричневого макинтоша парусом выгнулись на ветру. Я изо всех сил старался не отставать.

— Если Маргарет… так задержалась из-за поломки велосипеда… значит… она не могла взять эту чёртову камею! — пропыхтел я на бегу.

— Камея, мой друг, не так уж важна!

— Да?! А что тогда важно?

— Дневники! Дневники Генри Бойтона! Все важные чертежи и светокопии заперты в сейфе, но есть же еще тетради… Образцовый порядок… ну конечно! Как я сразу не заметил? Тетради в шкатулке были перепутаны! А тетради с номером четыре вообще не было! Ясно как день, что кто-то охотится за изобретениями мистера Бойтона. Это вам не похищение какой-то камеи! Шпионаж — это гораздо серьезнее!

Признаться, при слове «шпионаж» я струхнул. Мне показалось, что Гаррис перегибает палку. Неужели кто-то из знакомых миссис Бойтон похож на шпиона?! Разве что мистер Масгрейв…

Вдоль обочин снова промелькнули серые коттеджи, и вот мы уже опять стояли перед воротами усадьбы. Ухватившись за ажурную решетку, Гаррис помедлил, переводя дыхание:

— Помните, Бэнкс, как инспектор Блейк рассказывал нам в Лондоне — строго конфиденциально, конечно — что наши секретные службы озабочены деятельностью одного агента? Его прозвали Антикваром. Путешествуя, он притворялся коллекционером, и это давало ему повод сблизиться с разными людьми. Он недавно гастролировал в Европе, но что ему стоит пересечь пролив? Я уверен, что он сейчас здесь. Не в силах устоять перед искушением, он в придачу к дневникам мистера Бойтона прихватил старинную камею. Это его и погубило!

С этими словами Гаррис решительно толкнул створку ворот и влетел во двор. Он сразу помчался в дом, а я задержался перед порогом. Возле крыльца стоял дамский велосипед. Вероятно, Маргарет добралась домой окольной дорогой, таким образом опередив нас. Я внимательно осмотрел шины, но не нашел ни малейших следов починки.

— Я надеялась поговорить с вами, — прозвучал рядом знакомый голос.

Медленно выпрямившись, я увидел мисс Хэмли, которая возникла словно из ниоткуда, грациозная и непостижимая, как эльф. Ее шляпка чуть сдвинулась набок, волосы медными прядями спускались на шею. Большие, выразительные глаза мягко блестели. Мне стоило некоторых усилий сосредоточиться и вспомнить, о чём мы хотели её расспросить. Камея, точно! Маргарет и сама была похожа на медальон викторианской эпохи, выточенный искусным мастером.

— Вы собирались сегодня уехать в Лондон, не так ли? — строго спросил я.

Она улыбнулась так, что докучавшие мне холод и ветер разом куда-то исчезли. День вокруг нас был полон хрустальной тишины.

— Верно. Я хотела уехать дневным поездом. Но как вы узнали?

— Вчера на почте вы отправили в Лондон несколько писем. Ещё раньше я заметил, что вы всегда внимательно просматривали газеты с объявлениями. Хотите устроиться стенографисткой? Разве вам плохо живется у миссис Бойтон? Неужели это всё из-за Моргана?

На нежное лицо девушки набежала тень:

— Ох, если бы вы знали! Тетя Эмма готова цепями приковать меня к своей юбке. Скоро мне даже в сад нельзя будет выйти одной! Конечно, будь я совершеннолетней, всё было бы гораздо проще… А насчет Джеймса у неё просто скрытый комплекс социальной неполноценности! Она ещё помнит те времена, когда все в округе были вассалами Морганов, и беспокоится, как это будет выглядеть в глазах соседей: словно она нарочно старается выгодно выдать меня замуж!

— Почему же вы остались?

— Сама не знаю, — девушка огорченно пожала плечами. — Тетя сегодня утром была так расстроена. И Джеймс очень возражал против моего плана. А ведь вчера мне все виделось таким ясным! Я даже упаковала вещи. Когда я вернулась из Чипвуда, то не стала спускаться к чаю, а сидела у себя тихо, как мышка, — глаза Маргарет озорно блеснули, как у ребенка, уверенного, что ему простят все шалости. — Мне никого не хотелось видеть.