Рассказы - страница 3

стр.

— Тебе что — деньги за него заплатят?

Голт поморщился.

— Вопрос по существу… Ладно, потопали.

— Не нравится мне оставлять недотепу в корабле.

— Слушай, — Голт обернулся к Молпри, — чего тебе дался этот мальчишка?

— Не люблю… придурков.

— Ты мне баки не забивай, Молпри. Пэнтелл совсем не глуп — на свой лад. Может, ты из-за этого и лезешь в бутылку?

— Меня от таких воротит.

— Не выдумывай — он симпатичный парень и всегда рад помочь.

— Ага, рад-то он рад, — пробурчал Молпри, — да не в этом штука.


Сознание медленно возвращалось к умирающему сердцемозгу. Сквозь бессмысленные импульсы разорванных нервов прорывались отдельные сигналы:

— Давление воздуха ноль — падает… Давление воздуха сто двенадцать — повышается… Давление воздуха отрицательное…

— Температура сто семьдесят один градус, температура — минус сорок, температура — двадцать шесть градусов…

— Солнечное излучение только в красном диапазоне… только в синем… в ультрафиолетовом…

— Относительная влажность — бесконечность… ветер северо-северо-восточный, скорость — бесконечность… ветер снизу вверх вертикально, скорость — бесконечность… ветер восточно-западный…

Дерево решительно отключилось от обезумевших нервов, сосредоточившись на своем внутреннем состоянии. Оценка была роковой.

Думать о личном выживании бесполезно. Но можно еще выиграть время для спорообразования. Не тратя ни секунды, дерево включило программу экстренного размножения. Периферийные капилляры сжались, выталкивая соки назад к сердцемозгу. Синаптические спирали распрямлялись, увеличивая проводимость нервных импульсов. Мозг осторожно проверял жизнеспособность крупных нервных стволов, затем — сохранившихся участков нервных волокон, восстанавливал капиллярную сеть. Разбирался в непривычных ощущениях: молекулы воздуха бились в разорванные ткани, дневное излучение обжигало внутренние рецепторы. Надо было заблокировать все сосуды, зарастить капилляры — остановить невосполнимую потерю жидкости.

Только после этого древомозг мог заняться самим собой, пересматривая глубинную структуру клеток. Он отключился от всего разрушенного и сосредоточился на внутреннем порядке, на тончайшей структуре генетических спиралей. Очень осторожно дерево перестраивало свои органы, готовясь произвести споры.


Молпри остановился, приставил руку козырьком к глазам.

— Вовремя это мы!

В тени необъятного выворотня маячила высокая тощая фигура.

— Черт! — выругался капитан и прибавил шагу. Пэнтелл заторопился ему навстречу. — Пэнтелл, я сказал — сидеть на корабле!

— Я выполнил задание, капитан. Вы не говорили…

— Ладно. Что-нибудь случилось?

— Ничего, сэр. Я только вспомнил одну вещь…

— После, Пэнтелл. Сейчас нам нужно на корабль — дел еще много.

— Капитан, а вы знаете, что это такое?

— Ясно что — дерево. — Голт повернулся к Молпри — Слушай, нам надо…

— Да, но какое дерево?

— Черт его знает, я тебе не ботаник.

— Капитан, это редкий вид. Он, собственно, считается вымершим. Вы что-нибудь слышали о яндах?

— Нет… Хотя да. Так это и есть янд?

— Я совершенно уверен. Капитан, это очень ценная находка…

— Оно что — денег стоит? — перебил Молпри, обернувшись к Голту.

— Не знаю. Что дальше, Пэнтелл?

— Это разумная раса с двухфазовым жизненным циклом. Первая фаза — животная, потом они пускают корни и превращаются в растения. Жесткая конкуренция в первой фазе обеспечивает естественный отбор, а дальше — преимущество сознательного выбора места для укоренения…

— Как его можно использовать?

Пэнтелл запрокинул голову. Лежащее дерево было как стена, как гигантский купол в путанице обломанных ветвей: тридцать метров в высоту, или пятьдесят, или больше… Кора гладкая, почти черная. Полумертвые блестящие листья — всех цветов.

— Представьте только, это огромное дерево…

Молпри нагнулся и подобрал обломанный корень.

— Эта огромная деревяшка, — передразнил он, — поможет вправить тебе мозги.

— Заткнись, Мол.

— …бродило по планете десять или больше десяти тысяч лет назад, когда было животным. Потом инстинкт привел его на эту скалу, чтобы начать растительную жизнь. Представьте себе, как этот древозверь впервые оглядывает долину, где ему предстоит провести тысячи и тысячи лет…