Рассказы из далекого прошлого - страница 17

— Какъ ты смѣешь такъ дерзко смотрѣть? Ты непремѣнно выйдешь замужъ за мельника Михайлу. На то моя воля. Кланяйся мнѣ въ ноги и благодари.

Ираида съ минуту стояла въ нерѣшительности, но потомъ быстро упала на колѣни и воскликнула:

— Дѣлайте со мною, что хотите, а я не пойду за Михайлу! — Старуха побагровѣла. Она что-то хотѣла сказать, но отъ сильнаго гнѣва лишилась языка и безпомощно махала руками. Непокорную жертву заперли во флигель и приставили къ дверямъ сторожиху. Когда еще не совсѣмъ стемнѣло, у оконъ плѣнницы кто-то постучался. Былъ сентябрь мѣсяцъ въ началѣ. Погода стояла прохладная. Ираида открыла форточку и увидала старика Охлопьева. Онъ сдѣлалъ знакъ рукой, чтобъ она молчала, и робко проговорилъ:

— Ираидочка, покорись! Михайла не дурной человѣкъ; я позабочусь о твоемъ обезпеченіи. Онъ получитъ вольную, а ты хорошее приданое. Ради Бога, не огорчай меня. Противъ барыни идти опасно.

Въ голосѣ старика было столько молящей кротости, много лѣтъ таившейся нѣжности, что на душѣ Ираиды вдругъ стало легко и свѣтло. Она смутно почувствовала, что Охлопьевъ ей не чужой, и не удержалась отъ наплыва рѣдкихъ, но добрыхъ порывовъ. Съ глазами полными слёзъ она душевно прошептала:

— Баринъ, милый, хорошій мой баринъ! Для васъ я перенесу все, все! Идите, Господь съ вами! Усните покойно. Еслибъ даже муки меня ожидали, я ихъ вытерплю за вашу ласку.

Михайла смотрѣлъ коренастымъ человѣкомъ, лѣтъ тридцати. Рябоватое его лицо, бѣгающіе сѣрые глаза, волосы, прилипшіе ко лбу, говорили, что обладатель всего этого былъ нервный, непокойный человѣкъ. И вправду: Михайла все чего-то искалъ, и, уловивъ одно, уже стремился къ другому. Онъ находился, если можно такъ выразиться, всегда въ дорогѣ, но никогда не чувствовалъ себя дома. Женившись на Ираидѣ и поселившись съ нею на мельницѣ, онъ уже чрезъ мѣсяцъ сдѣлался равнодушнымъ къ своей прекрасной женѣ. Михайла получилъ вольную и хорошія деньги. Упомянутое событіе совершилось скрытно отъ барыни. И досталось же за то бѣдному старику! Послѣдніе его годы были отравлены упреками жены за то, что Ираида стала свободною женщиной, и что Михайлу нельзя пороть. Неудивительно, что между барыней и Михайлой отношенія обострились. Старуха къ нему придиралась, но терпѣла его. Когда же Михайла объявилъ женѣ, что уходитъ въ городъ и что беретъ ее съ собою Ираида отвѣчала, что никогда и никуда не уйдетъ отъ своего благодѣтеля. Михайла, вспыливъ, избилъ Ираиду. Барыня, узнавши о побояхъ, безъ всякой церемоніи приказала жестоко высѣчь свободнаго человѣка. Ночью того же дня сгорѣла мельница.

Долго держали Михайлу въ тюрьмѣ, томили разспросами, но не могли найти ясныхъ доказательствъ его преступленія. Лѣтъ черезъ шесть послѣ совмѣстнаго пребыванія съ арестантами, онъ былъ оставленъ въ подозрѣніи и сосланъ на поселеніе въ Западную Сибирь. Въ это время старый Охлопьевъ умеръ, а Ираида осталась въ барскомъ домѣ. Барыня къ ней совсѣмъ измѣнилась. Она сосредоточила на ней всю потребность къ привязанности. Умирая, старуха завѣщала Ираидѣ десять тысячъ рублей. Но и съ этими деньгами послѣдняя не покинула деревни. Женихи даже изъ дальнихъ мѣстностей являлись къ ней, но она обдавала претендентовъ такимъ презрѣніемъ, такимъ властнымъ взглядомъ, что имъ дѣлалось жутко. Мало-помалу Ираидѣ удалось отвадить ихъ. Сосѣди села Яблоннаго и его крестьяне называли гордую красавицу «добрымъ духомъ», стерегущимъ заброшенную барскую усадьбу. Зимой Ираида рѣдко выходила изъ дому, но съ наступленіемъ весны, какъ туманная тѣнь, она бродила по ночамъ то по широкимъ аллеямъ густолиственнаго сада, то по тропинкамъ Яблонной Дубравы, то по плотинѣ забытаго пруда, то по церковной оградѣ у могилъ своихъ стариковъ. Она склонялась къ подножію Ангела, стоящаго съ крестомъ въ рукахъ на мраморномъ пьедесталѣ, сверху прикрытаго кудрявыми вѣтвями двухъ соединившихся между собою дубовъ. Протекали минуты, а Ираида была неподвижна, точно все дорогое для нея таилось подъ той плитой, которая отдѣляла окружающую жизнь отъ неразгаданной вѣчности.

Ираида ходила въ бѣлой блузѣ, съ распущенными волосами по плечамъ. Въ рукахъ ея была нерѣдко книга, и только она знала ея завѣтныя думы. Но что же могло скрывать на душѣ это загадочное, никѣмъ непонятое существо?… Тогда-то въ селѣ Яблонномъ неожиданно появился новый его владѣтель Антонъ Антоновичъ Охлопьевъ. Читатель уже знаетъ, что онъ прибылъ въ свое родовое гнѣздо изъ Петербурга, гдѣ прослужилъ съ небольшимъ десять лѣтъ.