Рассказы из новой тетрадки - страница 15

— Давай попьём чаю, Митя, — предложил Андерсон.

— А я знал, что мы сюда направляемся, Тур Иванович, — всё так же жизнерадостно отозвался Митя.

«Я несколько минут сам не ведал, куда меня несут ноги, а ты уже всё знаешь», — почему-то раздражение овладело профессором, но виду он, конечно, не подал. Верно, погода была виной его раздражительности.

В чайной было темно, чуть ли не на ощупь они выбрали себе столик, но, когда электрическая лампа на нём загорелась и осветила всё вокруг, стало видно, как тут неплохо. Молчаливый и мрачный Шуй-ван, хозяин заведения, безмолвно поставил перед ними свежезаваренный чайник, чистые чашки, блюдца и также безмолвно исчез, словно растворился где-то в темноте. Профессор огляделся. Судя по тому, что лампа горела только на их столике, в помещении, кроме них, больше посетителей не было. Этот факт его весьма приободрил. Он потёр руки, взялся за чайник и разлил чай по чашкам.

— Что нового в мире, Митя?

— Да что нового, Тур Иванович — экономический кризис…

И на этих словах Мити лампа на столе между ними мигнула и погасла. Профессор ругнулся. Окна в чайной были маленькие и к тому же выходили на запад — так что толку от них было мало. И вдруг из темноты появился огонёк — то был Шуй-ван со свечой. Свеча плавала в чашке с водой, чашка стояла на плоской, словно доска, ладони хозяина.

— Электличество нет, — сказал Шуй-ван, оставил им свечу и снова испарился.

— Я же говорю: кризис, — Митя отпил из чашки.

— Митя… — прошептал Андерсон, наклоняясь вперёд, — ты знаешь, на самом деле это не кризис…

— А что же? — Митя тоже перешёл на шёпот. — Масонский заговор?

— Ш-ш-ш! — предупреждающе прошипел Андерсон, ему померещились чьи-то шаги, но то, видно, китаец пытался заняться своими делами.

— Вторжение инопланетного разума? — Митя сделал новое предположение.

Профессор почему-то оскорбился.

— Сам ты инопланетный разум, Митя!

Митя захихикал. В его зрачках отражалось пламя свечи.

— Не время смеяться, Митя, — голос Андерсона был серьёзен. — Это не кризис… это… крысис.

— Это когда много крыс? Так плохо, что крысы бегут с корабля?

Андерсон опять зашипел.

— Я не шучу, Митя. Ты обратил внимание на пару у ворот парка?

— Нет… хотя… какие-то мерзкие рожи у них были.

— Крысиные.

Митя замолчал.

— Понимаешь, Митя, — профессор одним глотком осушил чашку, — крысы — сейчас этот биологический вид в стадии расцвета. Они нас обгоняют. Их больше, чем нас, вдвое!

— И что? — осторожно спросил Митя.

— Их больше, чем нас, они живут рядом с нами, они…

— Что?!

— Они переодеваются в нас, людей, и живут среди нас! При этом, понятное дело, ведут свою крысиную политику. Выживая нас, людей, с земли. Вот это и называется крысис.

— А человеки и не понимают, почему вокруг такие крысиные нравы… — сказал Митя. — И что с этим поделать?

Андерсон развёл руками.

— Надо написать статью в газету… — Митя почесал затылок и задумался. Может быть, пришла пора возродить к жизни «Вальдемара По»?

— А потом что, Митя? Даже если это и станет достоянием гласности, то какие меры должна принять общественность? Крысы хорошо замаскированы под нас, людей. Можно, конечно, применить антропометрические методы, но… нас обвинят в расизме! При такой-то международной обстановке — так нельзя!

— А что мы знаем о крысах? — спросил Митя. — Они всеядны, чрезвычайно живучи…

— Есть один способ. Но жестокий, — произнёс Андерсон. — Недавно в Европе произвели первые опыты по расщеплению ядер урана и плутония. При этом процессе выделяется невероятное количество энергии. Возникает вероятность создания бомбы, взрыв которой будет такой мощности, такой силы, что камня на камне не останется после него.

— И что? — Митя даже привстал от волнения.

— Я закажу для университета десять килограммов плутония, сделаю бомбу — а потом всё взорвём к чёртовой матери!

— Но мы тоже ведь умрём?

— Да, — после некоторой паузы ответил Андерсон. — И мы тоже умрём.

Лампа на столе вспыхнула ярким светом, ослепив собеседников. В немом молчании они допили весь чай, расплатились и вышли на улицу. Мир, дотоле казавшийся просто равнодушным, теперь весь дышал враждебностью. За каждым углом, в каждом незнакомце Мите теперь виделась огромная крыса, ходящая на двух лапах.