Рассказы из сборника «Отступление» - страница 42

— Пошли они все к дьяволу! — сказал Макомбер, стирая пот с лица цветистым носовым платком. — Разве мне больше всех надо?

Он нагнулся, развязал шнурки на ботинках и снова уселся, привалившись к спинке стула. Шериф, тем временем, связывался с Лос-Анджелесом.

— Суонсон? — произнес он в трубку. — Говорит шериф Хэдли из округа Гатлин. Отправляйтесь к Брисбейну и сообщите ему, что он может больше не рыдать. Выпускайте его. Мы за ним не явимся. Можете не беспокоиться. Благодарю. — Он повесил трубку и вздохнул так, как вздыхает человек в конце трудового дня. — Время к ужину, и я иду домой, — произнес шериф и вышел.

— Я побуду здесь, пока ты будешь питаться, — сказал второй помощник, обращаясь к Макомберу.

— Не беспокойся, — ответил тот, — я не голоден.

— О'кей, — сказал второй помощник, поднялся и направился к двери. С порога он бросил: — Будь здоров, Бэрримур[12], - и вышел посвистывая.

Макомбер проковылял в расшнурованных ботинках к вращающемуся креслу шефа, опустился в него, откинулся на спинку и уставился на плакат. На слова «За совершение убийства разыскивается… Четыреста долларов» теперь, ближе к вечеру, косо падали солнечные лучи. Макомбер возложил ноги на корзину для мусора и произнес:

— Будь ты проклят, Уолтер Купер.

— Я сделал это, — продолжал твердить Алекс. — Клянусь, что сделал.

— Рассказывай сказки, — сказал Фланаган. — Обожаю слушать сказки.

— Богом клянусь, — произнес Алекс, начиная испытывать страх.

— Давай, двигай! — Фланаган рывком поднял Алекса на ноги. — Мы собираемся в Нью-Джерси. Хоти вернуться на место преступления, которого так и не произошло.

— Ничего не понимаю, — тараторил Алекс. Он поспешно влез в пальто и, оставив дверь открытой, заторопился вниз по лестнице следом за Фланаганом и Сэмом. — Совершенно не понимаю.

Сэм вел машину по пустынным ночным улицам, а Фланаган с Алексом разместились на заднем сиденье.

— Я делал все как надо и очень внимательно, — рассказывал тревожно Алекс. — Насквозь пропитал этот проклятый дом лигроином. Ничего не забыл. Ты же знаешь меня Фланаган. Я умею делать дело…

— Даа… — протянул Фланаган. Эксперт мирового класса Александр! В любой ситуации действует не менее эффективно, чем великий греческий полководец. Только дом почему-то не загорелся. Всё. Конец сказки.

— Нет, честно, я ничего не понимаю, — Алекс недоуменно покачал головой, — Я положил фитиль в кучу тряпья, пропитанного таким количеством лигроина, что в нем можно было бы искупать слона. Богом клянусь.

— Но дом почему-то не загорелся, — упрямо твердил Фланаган. — Всё было сделано классно, только дом не пожелал гореть. Ой, как мне хочется двинуть тебя в брюхо!

— Послушай, Фланаган, — возмутился Алекс, — почему тебе вдруг захотелось двинуть меня в брюхо? Я старался изо всех сил. Сэм, — обратился он к водителю, — скажи ему… Ведь ты меня знаешь. Разве у меня плохая репутация?

— Нормальная, — буркнул Сэм, не отрывая взгляда от идущих впереди машин.

— Господи, Фаланган, скажи, с какой стати, по-твоему, я мог захотеть отвалить? Какая мне от этого польза? Ответь мне на этот очень простой вопрос.

— Меня, Алекс, начинает от тебя тошнить. Тошнить, и очень сильно, сказал Фланаган, достал пачку сигарет и не предложив Алексу, закурил, после чего принялся следить за тем, как полицейский взимает с Сэма плату за проезд через Холланд-Туннель.

Через туннель они ехали молча, и лишь Сэм один раз нарушил тишину.

— Классный туннель, — сказал он. — Великое достижение инженерной мысли. Посмотрите, они расставили копов через каждые сто ярдов.

— От тебя меня тоже воротит, — сказал Фланаган, и дальше они молчали до тех пор, пока не оказались на скоростной магистрали. Вид чистого, усыпанного звездами неба, по-видимому, чуть успокоил Фланагана, и он, сняв котелок, нервным движением провел ладонью по своим светлым, песочного цвета волосам.

— У меня, наверное, помутился разум, когда я согласился связаться с тобой, — сказал Фаланган Алексу. — Незамысловатый поджог дома ты превратил в липкую бумагу для ловли мух, а в качестве липучки использовал двадцать пять тысяч долларов, подвесив их передом мной на нитке. Нет, мне следовало тебя сразу пристрелить.