Рассказы Мистика - страница 6

Выбросив из головы слова мужика, она направилась к саням, рядом тут же появился волк. Склонившись над пропастью, она поймала обречённый взгляд мальчишки, смотревшего на неё небесно-голубыми глазами.

— Держись, — только и произнесла она, прикасаясь к борту саней. Её сила, дар и проклятие, пришли в действие, покрывая борт белой кристаллической сеткой, намертво примораживая сани, а заодно и несчастную лошадь к краю водопада. Ледяная сеть стала подбираться и к мальчишке, так что королеве пришлось убрать руку. Остановив падение саней, она шагнула вперед прямо в разверстую пасть пропасти, но под каждым её шагом тут же появлялись ледяные ступени, словно подснежники, выраставшие из её хрустальных туфелек. Протянув руку, чтобы схватить барахтавшегося мальчишку за шиворот, Королева вдруг отдернула её, поняв, к чему приведёт её прикосновение. Видение птички из сада, молнией пронзило её. В это мгновение замерзшие руки мальчишки разжались, и он начал падать. Отринув сомнения, Королева бросилась вперёд и, схватив мальчишку за ворот полушубка, изо всех сил бросила его на край ледяной стены, видя, как по одежде расползается ледяная изморозь.

Раздалось клацанье зубов и огромный полярный волк, поймав мальчишку, тащил его от края пропасти. Поднявшись из пропасти, первое что она увидела был взгляд голубых глаз, смотрящих на неё без страха.

— Пойдем, старый друг, — устало произнесла она и, потрепав волка по холке, растворилась в налетевшей снежной дымке….

Прошло несколько лет (точнее она бы не сказала, так как не следила за Временем, а Время не следило за ней), и у ворот замка вдруг появился человек. Он был уставшим и с трудом переставлял ноги в плетеных снегоступах. Ворота послушные её воле распахнулись, впуская неожиданного гостя. Он шагнул внутрь без страха и робости. Его шаги эхом разносились по ледяному залу, когда он шел к её трону. Старый полярный волк, зарычал, но остался сидеть у её ног, наблюдая как человек шел, выдыхая пар. Пока еще тёплый. Еще живой. Наконец тот приблизился и стянул меховую шапку с головы. На Королеву глянула пара голубых как лёд глаз:

— Я нашёл тебя, моя Королева!

Иеремия попытался открыть глаза и …не смог. Покрытые коркой засохшей крови веки не поддавались никаким усилиям с его стороны. Единственной мысли о том, что он жив, раз пытается открыть глаза, пришлось долго добираться до его сознания. Все-таки удар ятаганом по голове многое извиняет. На время оставив попытки прозреть, Иеремия вернулся к своим последним воспоминаниям….

Они выныривали из темноты, словно духи-убийцы, один за другим и так же молча бросались в рукопашную. Нападение произошло в тот момент, когда солнце, цвета расплавленного золота, уходило за песчаные барханы, и отряд готовился к ночному привалу в оазисе Уч-Кушлум. Нападавшие, с замотанными платками лицами, в свободно развивающихся черных халатах, не носили с виду никакой брони, сжимая в руках только хищно изогнутые ятаганы.

Что и сказать, застали они нас врасплох: пока Капитан организовал оборону, половина наших уже истекала кровью на песке. С неприятным удивлением Иеремия отметил, что ятаганы неизвестных оставляют глубокие зарубки на его мече, как будто он был сделан не из лучшей пешварской стали, а из олова.

Тем не менее, он сумел зарубить троих и дрался с четвертым, с веселой бесшабашностью отмечая, что дерется спина к спине с Капитаном, и лес кривых клинков вокруг них сужается. А потом случилось это – его верный клинок издал обиженно-жалобное: «Тс-а-нн-г!» и переломился в тот момент, когда Иеремия закрывался им от нисходящего удара. Ятаган ударил в защищенную шлемом голову и ….темнота!

Сквозь подсохшую кровавую маску Иеремия почувствовал нещадный испепеляющий жар пустынного солнца. Он хорошо понимал, что если не уберется в тень, то спустя некоторое время кровь в его венах закипит. С протяжным стоном, словно дикий зверь, Иеремия стал раздирать спекшуюся кровь, вскрикивая, когда вырывались ресницы. Но едва он смог приоткрыть глаза, как белое слепящее солнце ударило по ним острее кинжала. Пришлось быстро закрыться рукой, чтобы не ослепнуть.