Рассказы Мистика - страница 8

Когда он закончил стаскивать тела, солнце село еще ниже. Скоро должны наступить короткие пустынные сумерки, а за ними не замедлит явиться ночь. И вместе с ней на свет вылезут такие твари, что не дай Бог! Иеремия решил повременить с проблемой ночлега и сосредоточиться на ревизии доставшихся ему «по наследству» вещей. Спустя некоторое время он явился обладателем приличной суммы денег, нескольких фляг с вином, парой краюх хлеба и полосок вяленого мяса. В память о Капитане ему достались два кривых магальских кинжала из голубой стали и пара амулетов. Нацепив капитанские амулеты и пристроив кинжалы на своем поясе, Иеремия распихал оставшиеся вещи в два мешка и перекусил небольшой порцией хлеба с сыром, запив нехитрый ужин вином из фляги.

Следовало еще раз обдумать сложившуюся ситуацию: покинуть оазис в таком ослабленном состоянии он не мог, да и лошади у него не было. А еще ни один сумасшедший не отправлялся через пустыню на своих двоих – днем его спалит солнце, а ночью сожрет какое-нибудь чудовище, которыми так богата местная фауна. Подумав еще немного, Иеремия отправился обследовать оазис с целью отыскать более-менее безопасное место для ночлега. Результатом стала растущая неподалеку финиковая пальма, плодами которой Иеремия тут же набил живот. О чем, правда, быстро пожалел – приторно-сладкие плоды вмиг вызвали сильную жажду, и ему пришлось выдуть почти полную флягу воды. Еще он нашел густые заросли пекхулти, чьи широкие мясистые листья и длинные колючки могли послужить неплохой защитой. Отметив этот факт, Иеремия вернулся к оставленным вещам.

За это время в небе над оазисом появились грифы с отвратительными лысыми головами, которые, летая по кругу, снижались все ниже и ниже.

— Мерзкие твари! — буркнул Иеремия, бросая в самого нетерпеливого увесистый камень. Гриф взлетел повыше, издевательски клекоча.

Тихий звенящий смех раздался за спиной наемника:

— Как долго ты собираешься воевать с падальщиками, воин? – спросил мягкий женский голос. Иеремия, чьё сердце за этот краткий миг успело рухнуть в пропасть и вознестись под облака, а затем снова рухнуть, подпрыгнул на добрый фут. Но когда он обернулся, пригибаясь, в каждой руке у него было по кинжалу. Однако воевать на первый взгляд было не с кем. Перед ним стоял ребенок — девочка, одетая в традиционную для жителей пустыни одежду – яркий длиннополый халат и платок, закрывающий почти все лицо. На Иеремию внимательно смотрели два антрацитовых глаза, в которых гуляли искорки веселья. На вид ей можно было бы дать лет двенадцать.

— Откуда ты тут взялась?! – каркнул он и закашлялся, пытаясь скрыть испуг. Осмотревшись, Иеремия убедился, что девочка была одна, и следов присутствия кого-либо еще он не заметил.

— Пришла посмотреть на выжившего, – ответила она, но ее голос странным образом изменился, теперь он принадлежал молодой женщине. – Я хотела вас предупредить, но опоздала.

— Предупредить?! Опоздала?! О чем ты говоришь, дитя?

— Я хотела просить вас о помощи, белые люди, но она оказалась проворней.

— Кто «она»?

— Маджара. Могущественная волшебница.

— Видимо, меня стукнули сильнее, чем мне показалось, – пробормотал Иеремия. – Да кто ты такая, святые небеса?!

— Действительно тебя стукнули сильнее, чем надо? Или ты от рождения такой тупой! – неожиданно свирепо рявкнула девчонка. – Сядь! И железки свои спрячь. Или ты меня боишься? – хитро спросила она.

— Ребенка, который гуляет сам по пустыне, следует как минимум опасаться, – уверенно произнес наемник, но все-таки сел, спрятав кинжалы в ножны так, что в любой момент мог их молниеносно выхватить.

Странный ребенок сел напротив него таким образом, что их глаза находились на одном уровне:

— Трудно с вами, людьми, — сварливо заявила она. – То-то было раньше… Стоило мне появиться, как люди падали ниц, внимая каждому моему слову.

— Так ты – богиня?! – перебил ее Иеремия.

— Нет, дурачок. Я – Голос богини, ее посланница. И не перебивай, — хотя ее лицо и скрывал платок, но Иеремия представил, как она надула губки. Так часто делала его дочь, пока была жива. Как и его жена.

— Хорошо, хорошо, продолжай. Обещаю больше не перебивать.